Вероятно, ни одно сражение войны в Донбассе не вызывало столько эмоций и боли у участников событий и наблюдателей, как борьба за аэропорт Донецка. Осада аэропорта ополчением Донбасса шла более восьми месяцев. Стоял и пал Славянск, Новороссия пережила сумасшедшее лето 2014 года, подписали и нарушили перемирие, а аэропорт продолжал оставаться недостижимой целью атак. Его долгое удержание показало, насколько опасным противником в действительности может быть украинская армия при благоприятной обстановке и адекватном руководстве, а победа над «киборгами» стала по-настоящему выстраданным успехом для ополчения, свидетельствующим о серьезном качественном росте войск Новороссии. В аэропорту украинская армия была представлена хорошими сильными частями, с другой стороны, успеха добились в конечном итоге наиболее боеспособные отряды ополчения. В войне за Донбасс были битвы более масштабные, более динамичные, но пожалуй не было более жестокой и бескомпромиссной.

С иголочки. Аэропорт до войны

Международный аэропорт Донецка имени Прокофьева стал одним из самых значительных инфраструктурных проектов Украины начала 10-х годов. В преддверии чемпионата Европы по футболу воздушную гавань столицы Донбасса радикально модернизировали. Была построена новая взлетно-посадочная полоса, возведен новый вместительный пассажирский терминал. «Мы ожидаем, что в 2015 году донецкий аэропорт сможет обслуживать около четырех миллионов человек в год», — заявил министр инфраструктуры Украины Борис Колесников на открытии нового терминала. Новая взлетно-посадочная полоса была способна принять любой тип грузового или пассажирского самолета. Пятидесятидвухметровая диспетчерская вышка гордо возвышалась над Донецком. Перестройка обошлась почти в 900 миллионов долларов, однако строители имели все основания гордиться своим успехом: это был действительно впечатляющий воздушный порт. Едва ли кто-то мог предположить, что на окраине Донецка воздвигается не ценный объект инфраструктуры, а будущее поле сражения и последнее пристанище сотен людей.

Донецкий аэропорт имени Прокофьева до войны. 1/2

Чтобы понимать смысл происходящего, нужно хотя бы в общих чертах представлять себе расположение аэропорта и его основных строений в пространстве. Итак. Сам аэропорт расположен вплотную к Донецку на его северной окраине. К западу от аэропорта находится поселок Пески (порядка 4 км до терминалов). Севернее находится небольшая РЛС, далее за полями и цепочкой прудов — поселок Опытное (без малого 3 км до терминалов), еще дальше к северу — Авдеевка. С северо-востока вблизи аэропорта расположен поселок Спартак. Неподалеку от него — часть ПВО. Восточнее взлетки — Путиловская развязка, перекресток шоссе и железной дороги.

Как выглядит сам аэропорт. Основную его площадь занимает четырехкилометровой длины взлетная полоса, протянувшаяся с запада на восток. Южнее ее, вплотную к восточной оконечности ВПП, находятся оба терминала. Западнее — новый, намного крупнее старого, расположенного чуть восточнее, но в зоне прямой видимости и досягаемости. К юго-западу от нового терминала расположился монастырь с прилегающим кладбищем. К юго-востоку от старого терминала — гостиница «Полет», а дальше на юг — супермаркет «Метро» и автоцентр. Чуть восточнее — масса разнообразных хозяйственных построек (ангары, котельная и пр.) Южнее всего этого комплекса — гаражи и частный сектор. Наконец, к западу от терминалов — пожарная часть и диспетчерская вышка. Обычно на фотографиях она кажется расположенной совсем близко от нового терминала, но это иллюзия, вызванная ее циклопическими размерами, на самом деле расстояние между ними составляет около восьмисот метров. Здесь важно вот какое обстоятельство. Большие размеры вышки и нового терминала дают превосходный обзор, тем более что прилегающая территория небогата на крупные здания, так что для корректировки орудийного огня эти позиции превосходны. Второй важный для нашего повествования момент: строения аэропорта оказались очень прочны, и устояли несмотря на длительный безжалостный артиллерийский обстрел. Та же диспетчерская вышка в итоге упала только после долгой целенаправленной стрельбы, причем ее руины еще могли некоторое время давать защиту остаткам гарнизона. Под этими зданиями — довольно развитая сеть подземных коммуникаций: парковки, подвалы, коммуникации военных объектов. Наконец, важным обстоятельством является вот какой фактор: с севера от терминалов и вышки — огромное ровное пространство взлетно-посадочной полосы, что дает отличный обзор из самих зданий аэропорта, но создает серьезнейшие проблемы тем, кому нужно быстро и без потерь проскочить этот сектор. В целом, когда говорят о боях за аэропорт, обычно имеют в виду пространство примерно 1,5 на 0,6 км, включающее терминалы и прилегающие постройки плюс стоящую несколько отдельно диспетчерскую башню.

Цена легкомыслия. Майский штурм

В Донецке, как и в других городах востока Украины, движение в пользу присоединения к России активизировалось весной. 6 апреля пророссийские протестующие после митинга захватили администрацию Донецка и выставили властям ультиматум о проведении референдума по поводу будущего области. На следующий день в Донецке была провозглашена, собственно, Донецкая народная республика, ДНР, а в Киеве и. о. президента Украины Александр Турчинов объявил о проведении антитеррористической операции. Постепенно протестующие занимали различные объекты в Донецке: местное телевидение, прокуратуру, отделения милиции. Одновременно те же процессы шли по всему Донбассу. Из местных жителей и российских добровольцев на лету создавались вооруженные формирования. Уровень координации различных отрядов был невысоким: фактически каждый лидер протеста сам создавал отряд в меру собственного разумения и качеств руководителя. Одним из наиболее многочисленных отрядов стал батальон «Восток», возглавляемый бывшим командиром донецкой группы «Альфа» А. Ходаковским. Именно эти люди стали главными героями первого столкновения за аэропорт. Основную массу «восточных» составляли местные, однако значительным было количество российских добровольцев. Хотя пропаганда обожала представлять этих людей как наемников, приехавших «легко заработать деньги, убивая украинцев», единственное, что действительно мог им тогда дать Ходаковский, это автоматы (на тот момент — с захваченных украинских складов), бесплатное питание и обещание перевезти тело в Ростов в случае гибели.

Батальон «Восток» в Донецке. Тогда все были полны надежд на легкое и бескровное разрешение кризиса.

Нельзя сказать, что украинская сторона вовсе не принимала контрмер. В частности, в середине апреля был сделан, как оказалось впоследствии, сильный и правильный ход: в аэропорт прибыл многочисленный отряд 3-го полка специального назначения из Кировограда. 3-й полк был (и является сейчас) элитой украинских вооруженных сил, и полторы сотни спецназовцев могли сделать штурм аэропорта достаточно сложной задачей. Спецназ занимал позиции в старом терминале и диспетчерской вышке.

Отряд, непосредственно участвовавший в операции по захвату аэропорта, состоял примерно из 120 человек, и выдвинулся в Донецк на «Камазах» из тренировочного лагеря в ночь с 24 на 25 мая. Впоследствии утверждалось, что один из бойцов был агентом СБУ. Проверить эти сведения трудно, тем более что подозреваемый впоследствии погиб, однако то, что произошло далее, могло произойти и без всякого шпиона.

Прибывший в Донецк отряд должен был участвовать в захвате городского аэропорта. Предполагалось таким образом воспретить доставку подкреплений в Донецк воздушным путем. Во главу угла при планировании были поставлены некие договоренности, достигнутые лично Ходаковским с обороняющими аэропорт военными. Кроме того, был завербован офицер СБУ, отвечавший за охрану аэропорта, который должен был пропустить бойцов в новый терминал. При этом разведка была проведена наспех, командиры штурмовых групп не имели карт и вообще смутно представляли себе район действий. Настроения командиров «Востока» были самые шапкозакидательские. Повстанцы перед выдвижением к аэропорту даже не взяли с собой ПЗРК. Это вообще самый поразительный момент. Аэропорт предполагалось захватить именно как объект инфраструктуры, а для этого контроль воздушного пространства был необходим. Как легко вспомнить, переброску подкреплений ВСУ в аэропорт Луганска ополченцы пресекли вообще без захвата самого аэропорта, сбив из ПЗРК военный транспортник при посадке. Вообще, смысл захвата именно терминала не вполне понятен, в свете наличия рядом куда более важных пунктов (диспетчерская вышка, часть ПВО, РЛС). Насчет возможного сопротивления также не задумывались: ожидалась быстрая сдача и разоружение гарнизона.

В итоге 26 мая отряд в сто с небольшим человек легко и быстро вошел в новый терминал аэропорта, расположившись в здании и на крыше. Пассажиров быстро эвакуировали и заняли круговую оборону.

Около одиннадцати часов выяснилось, что терминал стал ловушкой. По засевшим в здании ополченцам начали стрелять снайперы со стороны диспетчерской вышки, из старого терминала, а главное — начала работать авиация. По словам участвовавшего в бою ополченца, атаковали терминал четверка вертолетов и два самолета. Это был мощный аргумент, однако заметим, что при более ответственном отношении к планированию операции дело могло принять иной оборот. Фактически же ополченцы оказались под огнем с земли и с воздуха, паля по ударным вертолетам из стрелкового оружия. В качестве импровизированного средства защиты повстанцы использовали даже поваленные штабелями банкоматы. Однако преимущество в численности и особенно огневых возможностях было не на их стороне.

Майский штурм

Терминал не был полностью блокирован, поэтому возможность отступить оттуда оставалась. У ополченцев еще оставались неповрежденные автомобили. Правда, из четырех грузовиков удалось использовать только два, подходы к другим были блокированы снайперами. Под вечер командир отряда, занимавшего терминал, распорядился прорываться на машинах, стреляя во все, что подает признаки жизни.

Наш «КамАЗ» вылетает из терминала, и мы начинаем стрелять во все стороны, в воздух, кругом открытая местность, проехали по трассе 4-5 километров от аэропорта в сторону города, расстояние между машинами где-то метров пятьсот — шестьсот. Два «КамАЗа» едут и палят без остановки. Страшное зрелище! Правда, я перестал стрелять, увидел, что никого нет вокруг. Когда мы стали въезжать в город, вдруг видим — на дороге стоит наш первый «КамАЗ». Я не понял, почему он остановился. Мимо едут машины, даже люди ходят, это уже окраина Донецка. Мы пролетели на сумасшедшей скорости, я не успел разглядеть, кто-то еще стрелял. Через пятьсот метров из гранатомета подбили нашу машину, снаряд попал под кабину водителя, мы перевернулись. Нам, как оказалось, повезло, мы вылетели с борта, ушиблись, но без переломов. Ту машину, которую подбили первой, добивали из пулеметов перекрестным огнем, по ребятам стреляли снайпера, погибли три десятка человек, не меньше. По нам тоже стали палить откуда-то, я бросил пулемет, схватил одного раненого парня, он был из Крыма, потащил на себе, бежал тупо по дворам. Ко мне присоединился наш фельдшер, у него был автомат, я взял оружие и еще пострелял по сторонам, по крышам и бежал дальше с этим раненым.

Езда в плотно набитых грузовиках очень дорого обошлась ополчению Донбасса

«Я не могу сказать, что Ходаковский предатель, но он бездарен как военный руководитель», — отрубил впоследствии один из командиров штурмовой группы.

В общей сложности в результате этой катастрофической акции погибло около пятидесяти ополченцев. В качестве вишенки на этом отвратительном пироге, журналистов допустили в городской морг Донецка, выставив тела бойцов на поругание перед всеми желающими. Уже убитые, эти люди на ближайшие полгода стали мишенью остроумия толпы "патриотов Украины".

Часть солдат после этого побоища покинула территорию непризнанных республик, многие ушли воевать в Горловку к Безлеру. Никто еще не знал, что катастрофа 26 мая — только начало мучительной борьбы.

Бесконечное лето

В начале лета отряды ополчения были еще немногочисленны, слабо спаяны и вооружены. При таких условиях было бы трудно рассчитывать на взятие аэропорта грубой силой. К тому же требовалось решать одновременно множество задач сразу на всех направлениях. Необходимо было установить связь с Россией, сдерживать украинские войска под Славянском, разоружить воинские части «Збройных сил» и прочие государственные учреждения Украины (МВД, прокуратура, СБУ и проч.), оставшиеся на территории, контролируемой Новороссией, короче говоря, выделить достаточно крупный отряд на штурм аэропорта не было возможности. Даже полностью блокировать аэропорт у ополченцев недоставало сил. К тому же на тот момент линия фронта еще не проходила по окраинам Донецка, а в качестве, собственно, аэропорта гордость Януковича уже не могла быть использована. Таким образом, аэропорт не был первостепенной целью. Однако полностью игнорировать такой терний, воткнутый в глубину ДНР, командиры повстанцев не могли. Ополченцы возле аэропорта периодически вели в меру сил перестрелку с украинскими войсками и обстреливали транспортные самолеты, сбрасывавшие грузы для гарнизона аэропорта.

Июльские бои на подступах.

В июле, после прорыва славянцев в Донецк, операции в аэропорту стали активнее, однако в основном их содержание исчерпывалось констатацией: «наступали, успеха не имели». Проблемой ополченцев, как обычно, был недостаток сил. По всему фронту шло наступление ВСУ, поэтому атаки на аэропорт никогда не были достаточно сильными. Спорадические обстрелы из минометов, автоматических пушек и стрелкового оружия тем более походили скорее на очистку совести, чем на настоящие попытки захватить аэропорт. С другой стороны, авантюр вроде весеннего штурма не повторялось, а на случай явления на сцену украинской авиации ополченцы прикрывались ПЗРК или даже самоходными зенитками. Аэропорт постепенно принимал привычный ныне вид груды измочаленных обстрелами индустриальных руин.

Между тем линия фронта приближалась к Донецку. Во второй половине июля ВСУ начали прорубать полноценный коридор к аэропорту со стороны Тоненького (западнее Авдеевки). Ополчение в этот момент должно было одной рукой отбиваться от наседающих украинских группировок, а другой — сжимать набрякающий под Изварино Южный котел, и перерезать эту «пуповину» не имело средств и сил. Более того, с конца июля бои шли, по сути, уже вплотную к городской черте Донецка. 22 июля Стрелков сообщил о деблокировании украинскими войсками воздушной гавани. На этом этапе кроме спецназовцев в аэропорту начали действовать со стороны ВСУ аэромобильные части, позднее подтянулись люди из «Правого сектора» и «Днепра-1».

Украинцы вовсю использовали вышку для корректировки артиллерийского огня. По мере подтягивания артиллерии, для «укров» аэропорт становился наблюдательным пунктом, плацдармом на подступах к Донецку и шипом под сердцем ДНР. Систематические обстрелы города, наводимые, в частности, из аэропорта, становились чем дальше, тем более серьезной бедой.

В аэропорту идут бои.

Конец августа дал сторонникам Новороссии надежду. После неожиданного и эффектного успеха под Иловайском, появился шанс быстро снять ключевые угрозы, пока ВСУ не оправились от шока и аврально латали дыры, образовавшиеся во фронте. На тот момент украинская армия была погружена в настоящий хаос, по территории Новороссии была рассыпана масса крупных и мелких окружений.

После майской катастрофы ополченцы выходили на операции с зенитным прикрытием.

На волне успеха ополченцы предприняли мощную скоординированную попытку прорваться в аэропорт, благо, туда выдвинулись высвободившиеся после Иловайска отряды. По отзыву корреспондента «Комсомольской правды» Д. Стешина, аэропорт «выворачивали наизнанку» орудийным обстрелом. В начале сентября шел бой уже на территории самого аэропорта. На радостях успели сообщить о взятии аэропорта, однако надежда оказалась ложной: ворваться на территорию воздушной гавани удалось, а вот взять под контроль — нет. Неприятель оказал отчаянное сопротивление, а артиллерия продолжала подавлять попытки зачистить аэропорт. Подземные сооружения аэропорта позволяли самим украинским военным пересиживать обстрелы не без потерь, но и не утрачивая боеспособность, благо, часть убежищ осталась с советских времен, когда готовились к ядерной войне, а новые сооружения также строились изначально прочными, та же диспетчерская вышка теоретически должна была выдержать удар самолета, и артогонь лишь очень медленно ее расшатывал. Момент был острым, однако в начале сентября атаки постепенно сошли на нет.

Отчего не удалось взять аэропорт? По-прежнему не были решены основные проблемы: украинские артиллерийские позиции за аэропортом продолжали действовать, а сам аэропорт, вопреки реляциям, не был отрезан от снабжения. Украинским войскам приходилось рисковать, перемещая технику по взлетной полосе, однако даже неся некие потери, они по-прежнему доставляли грузы в аэропорт. К тому же то, что ополченцы начали летом получать из «военторга» снаряжение, еще не означает, что они имели его достаточно. Выиграть огневую дуэль против ВСУ в районе аэропорта не удавалось. В такой обстановке наступил сентябрь, а с ним — перемирие. Перемирие, так и оставшееся фикцией.

Гремящее перемирие

Вид аэропорта с беспилотника, осень. Большой объект справа — новый терминал, чуть ближе старый. На переднем плане разгромленный супермаркет «Метро», вдалеке справа видна диспетчерская башня. Слева — собственно Донецк, справа — огромное ровное пространство ВПП. За кадром сзади-справа Авдеевка, далеко впереди — Пески.

Этап донбасского противостояния длиной в четыре с половиной месяца, начавшийся после подписания минских соглашений, стал очередным — типичным для современных локальных конфликтов — примером перемирия, заключенного на бумаге и никем не соблюдаемого в реальности. Лучше всего это странное состояние охарактеризовал сетевой публицист Андрей Союстов: «Война без конца, перемирие без начала».

«Это перемирие у нас не клянёт только ленивый или неисправимый оптимист, которых осталось мало», — писал житель Донецка, — «Все прекрасно понимают, что оно не может длиться вечно, что будет наступление, а даже если не будет, то будут обстрелы. Отвод тяжёлого вооружения на 30 или 40 километров ничего не решит, потому что тяжёлое вооружение преодолевает это расстояние за полчаса. Блокпосты вы не понаставите по всему городу и полям. Это всё фикция. Когда же увидели, что наших заставили пропускать продукты, медикаменты в аэропорт, люди вообще были в шоке. Но когда увидели ротацию войск, особенно когда выяснилось, что можно было провозить с собой один рожок патронов, то люди вообще перестали понимать, что происходит».

Аэропорт остался той точкой, в которой активные действия продолжались постоянно. Согласно минским соглашениям, он должен был быть передан ополченцам. Однако украинская сторона так и не начала выполнять этот пункт договоренностей. Бои продолжались.

Донецк самым жестоким образом страдал от обстрелов, корректируемых в том числе с вышки аэропорта. Обстрел Донецка 8 октября. 1/2

На этом этапе ополченцы сосредоточились на контрбатарейной борьбе против развернутых в Песках украинских батарей, обстреле расположенных там же сил, которые поддерживали гарнизон аэропорта и снятии стружки с колонн снабжения, несшихся в аэропорт. Каждый день шло, как выразился один из бойцов, «интенсивное перемирие». Обе стороны обменивались минометными зарядами и залпами «Градов». Каждый день ополченцы теряли двоих — троих людей убитыми и ранеными в «фоновом режиме». Похожая проблема была у их визави: колонны снабжения периодически страдали под огнем. Сложилась малоприятная для обеих сторон ситуация. Ополченцы не могли полностью перерезать снабжение аэропорта в силу его размеров и страдали от огня из Авдеевки и Песок, украинцы же не могли доставлять грузы и людей без риска свести тесное знакомство с миной или «Градом». Бои за сам аэропорт описал один из ополченцев:

Укры сидят под землёй. На поверхность поднимаются корректировщики, иногда снайперы и миномётчики. Плюс через камеры наблюдают за поверхностью. Наши, после жиденькой артподготовки (ибо снаряды дефицит), выдвигаются, по ним начинают [бить] из Песков и Авдеевки всем чем можно, они отходят. И так каждый день. Итог: 1-3 200-х и 10-20 300-х ежедневно. И всё было бы совсем плохо, но тут вступает в действие уже укрокомандование, которое зачем-то стремится непременно иметь в аэропорту танки и БМП. Которые оно и гонит туда через территорию, которую простреливают наши, после чего оставшиеся коробочки мечутся по взлётке, пока их не сожгут. Ну и небольшие команды крутых ребят с обеих сторон играют в Контр-Страйк офлайн в развалинах терминалов с примерно равным счётом. Так что пока наши не возьмут Пески и Авдеевку (либо, как минимум, не подавят артиллерию укров там) толку не будет.

P.S. В подразделениях, штурмующих аэропорт, наблюдается серьёзный дефицит ВСЕГО, особенно противотанкового вооружения.

Замечание по поводу «коробочек» действительно справедливо. В непосредственной близости от терминалов в изобилии остались БМП, БТР и даже танки ВСУ. В конечном итоге ВСУ были вынуждены отвести танки от терминалов и оставить бронегруппу только в Песках, откуда она выдвигалась при нужде. На ровном поле бронетехника неизбежно несла тяжелые потери. Украинский журналист писал об одном таком бое:

В первой половине дня боевики подбили два танка и две БМП, в результате чего погибли два украинских военнослужащих, несколько человек получили ранения, очень серьезные.

Во второй половине дня боевикам удалось подбить два БТРа, там точно погибли члены экипажей.

Находиться на взлетной полосе для бронетехники было смертельно опасно, поэтому украинские военные

старались как можно скорее разгрузиться и укрыть машины, либо услать их назад… 1/2

Именно к этому периоду относится называние обороняющих аэропорт украинских военных «киборгами». Этому слову мы обязаны популярному жанру: поддельным цитатам, в которых враги восхищаются чьей-либо доблестью. Якобы некий ополченец заявил, что аэропорт обороняют не люди, но киборги. Солдаты в принципе редко дают устрашающие прозвания своим противникам, и практически никогда — пафосные. Однако украинскому обществу байка пришлась по вкусу, и название в общем и целом закрепилось.

Вообще, попытки пропаганды представить происходящее как безболезненное избиение идеологических противников, выглядят откровенной натяжкой. С одной стороны, ополченцы не «жарили укроп», а выполняли тяжелейшую и предельно опасную боевую работу, каждый день теряя людей. Любой штурм вырывал из рядов атакующих некое количество убитых и раненых. Анекдотическое перечисление украинской стороной якобы истребленных в аэропорту спецподразделений РФ не может заслонить того факта, что потери были многочисленными и могли достигать нескольких десятков убитых и раненых в день — во время всплесков активности. С другой стороны, люди, говорящие об «утилизации ватников», едва ли хотели бы оказаться в бронемашине, несущейся к терминалу, ежесекундно ожидая снаряда в борт. Например, 29 сентября ополченский танк добился прямого попадания в набитый людьми под завязку бронетранспортер 79-й десантной бригады, убив и ранив сразу 16 человек (данные с украинской стороны).

Огонь, корректируемый из аэропорта, постоянно накрывал и просто городские кварталы. Население постепенно сатанело от постоянной необходимости жить под залпами гаубиц и РСЗО. «Я разговаривал со священником недавно, когда крестил дочку погибшего ополченца. Он отвел меня в сторону и задал только один вопрос: когда мы уничтожим людей, сидящих в аэропорту? Ты понимаешь, что меня спросил об этом священник — когда мы у-нич-то-жим?» — рассказывал лидер ДНР А. Захарченко журналистке «Русского репортера».

Несмотря на обстрелы, в Донецке множество людей ухитрялось вести жизнь, близкую к нормальной. «Мы идем по Донецку, там люди с колясками, какие-то магазины работают, жизнь, в общем. Смотрят на нас как на привидения» — с удивлением говорила жительница вовсе не далекой Ясиноватой.

Одна из самых знаменитых фотографий войны в Донбассе, многократно пораженная снарядами диспетчерская башня.

Обрушить украинскую оборону одним ударом у ополчения возможности не было, тем более что поток боеприпасов и снаряжения из России в значительной степени иссяк, однако вокруг окопавшихся внутри украинских солдат постепенно стягивалось кольцо. Нехватка сил была проблемой не только ополчения. С другой стороны, украинские командиры действовали достаточно пассивно. Все это позволило ополченцам постепенно вытеснять неприятеля из строений аэропорта. Они медленно, но неуклонно охватывали позиции «киборгов» с флангов, занимая удобные для обороны строения. В частности, был занят монастырь (западнее терминалов), поселок Спартак (на противоположном фланге), часть технических строений восточнее терминалов. Впоследствии была захвачена пожарная часть западнее терминалов.

Мотороловцы в боях за аэропорт. Подробный разбор некоторых деталей видео представлен .

Это продвижение все сильнее затрудняло украинским войскам снабжение своих людей в аэропорту. Украинский документалист описал прорыв БТРа с грузом в новый терминал:

Приезжаем в аэропорт поздно вечером, уже темно, но светит луна, и я думаю: плохо, что камера не видит, как человеческий глаз — каркасы разбитых, без стен и стекол зданий терминалов, взлетная полоса без границ, стекло, железо, бетонная пыль под ногами… Несколькими кадрами можно донести последствия войны.

Тихие — рядом сепаратисты — и жесткие команды: быстрее, быстрее, быстрее.

Торопить не надо, каждый делает свое дело быстро и, если получается, тихо.

Водитель и стрелок выбрасывают из железной коробки БТР бутылки воды, мешки и коробки, солдаты проносят их метров двадцать в глубину темного здания терминала и бросают на бетонный пол.

Рядом с БТР уже стоит очередь отбывающих бойцов, по команде они закидывают рюкзаки на броню и прыгают в узкие двери машины.

БТР уезжает. Тишина.

В тихом темном терминале солдаты сортируют коробки, ящики и пакеты, подсвечивая себе и друг другу тусклыми экранами телефонов, фонарик зажечь нельзя — это готовая цель для «сепара»-гранатометчика.

Попытки штурма с переменным успехом шли весь октябрь и ноябрь. Бои в это время разворачивались достаточно хаотично. На «трехмерном» поле боя противники перемешивались. Ополченцы использовали в боях свои наиболее закаленные отряды — «Спарту» Моторолы и «Сомали» под командой Гиви. Постепенно, хотя и крайне медленно, они очищали от противника строения аэропорта. В ход шли все способы досадить неприятелю. Иногда противника выкуривали дымами, как минимум в одном случае мотороловцы закачали в удерживаемый «службовцами» подвал большой объем керосина и подожгли. Постепенно украинцы сдавали позиции. Правда, оптимизму на ополченской стороне фронта не способствовали два обстоятельства. Во-первых, оставались в руках ВСУ главные призы: диспетчерская вышка и новый терминал. Во-вторых, все-таки часто проявлялась изначально иррегулярная природа ополченских отрядов. Боевые качества групп оказывались очень неровными. Если одни подразделения демонстрировали высокий уровень боевого духа и выучки, другие могли совершать прискорбно дилетантские ошибки. Иногда это приводило к большим трагедиям.

Примером такого неудачного боя стали события 14 ноября, когда понес тяжелые потери взвод ополчения в пожарной части. Пожарную часть захватило первоначально всего двое «сомалийцев», обнаруживших, что ее никто не охраняет. В результате колонны ВСУ, шедшие в аэропорт, начали нести серьезные потери от огня гранатометов, противотанковых ружей и артиллерии. Однако после первых успехов иловайские ветераны были заменены на слабо подготовленных новичков-казаков, едва умевших обращаться с оружием. Трагедия разыгралась, когда из Песок к терминалам отправился очередной караван, уже зная о том, что в пожарке части дежурят повстанцы. Чтобы пробиться к терминалу, украинской колонне требовалось сокрушить опорный пункт в пожарной части. Подойдя к ней на дистанцию в 150 метров, шесть танков открыли огонь. У взвода не имелось даже минометов, поскольку ночью расчеты самовольно снялись с позиций. Взвод состоял из слабо обученных новичков, поэтому отстреливался без должной эффективности. Штатное противотанковое средство взвода (ПТУР «Фагот», устаревшая, но надежная ракетная установка) осталось просто неиспользованным из-за простейших ошибок в эксплуатации. Необстрелянные молодые казаки вместо того, чтобы укрыться в заранее подготовленных и показанных им окопах, начали метаться и были накрыты выстрелами танков в зданиях пожарной части. Семеро ополченцев погибло под огнем.

Осенние бои.

Как ни неприятно это признавать, но такие тяжелые потери не были оправданы. Связь между «Сомали» и «Востоком», как и связь между «Сомали» и собственными командованием и артиллерией, оказалась нарушена. Что характерно, немногие присутствовавшие во взводе ветераны Иловайска выжили все.

Обстоятельства гибели взвода в пожарной части способны погрузить в уныние и отъявленного оптимиста. Раздрай в руководстве, слабая выучка, отсутствие связи и координации — дело обычное для настоящих африканских парамилитариев, но война в Донбассе диктовала уже куда более высокие требования к солдатам и офицерам. Украинцы же хорошо скоординировали действия танков, артиллерии и пехоты и добились серьезного результата.

Тогда еще никто не мог и предположить, что до полного разгрома опорного пункта «Збройных сил» в аэропорту остаются считаные недели.

Ноябрь. «Сомалийцы» в пожарной части.

Продвижение ополченцев в аэропорту было небыстрым, однако прогресс постепенно и зримо достигался. Украинские военные были вытеснены из старого терминала, гостиницы и прилегающих строений. В новый терминал ополченцы проникали, однако так и не смогли закрепиться. В конечном итоге украинские войска были вынуждены окончательно сдать основную часть хозяйственных построек и старый терминал. Таким образом, оплотом «укров» оставались скелет диспетчерской вышки, новый терминал и небольшой пост возле остатков РЛС. На практике это означало, что ополченцы ухитрились вплотную подобраться к вожделенным коммуникациям гарнизона, пусть и на очень узком пространстве. Кроме того, украинской артиллерии было теперь крайне трудно поражать ополченцев без риска зацепить своих: стороны находились слишком близко, и если промах, улетевший в город, был с точки зрения украинских пушкарей приемлем, то обрушить собственный «Град» на своих было, конечно, очень плохой идеей.

Монастырь западнее терминалов. Его занятие ополченцами ставило под шах путь снабжения аэропорта через ВПП.

Полный хаос на поле боя привел к тому, что устойчивого контроля над конкретными позициями (за вычетом вышки и части помещений нового терминала) не было ни у кого, зато журналисты после каждого локального успеха несли весть о том, что теперь-то аэропорт точно находится под контролем ополченцев/силовиков. Проблема в том, что каждый раз за взятие аэропорта выдавался захват каких-то конкретных строений или даже помещений, а ситуация могла измениться буквально за считаные минуты.

Украинскую сторону постоянно терроризировали отдельные танки, быстро выходящие на огневые позиции, обстреливающие вышку и терминал, и тут же скрывающиеся в лабиринте застройки. Накрыть этих «партизан» артиллерия обычно не успевала.

Танк ополченцев ведет огонь по старому терминалу. Выстрелив в узкий зазор между зданиями,
он скрылся через несколько секунд, прежде, чем полетели снаряды в ответ.

В середине декабря произошло событие, относительно смысла и обстоятельств которого до сих пор нет ясности. Украинцы провели смену воюющих в аэропорту частей прямо через позиции ополчения при полном спокойствии инсургентов. Во время этих перемещений состоялась знаменитая встреча Моторолы с командиром батальона украинских десантников «Куполом». Противники обсудили несколько частных вопросов, заверив друг друга в желании мира. Кроме ведения светских бесед, украинцы вывезли около полусотни бойцов из аэропорта и привезли столько же взамен, заодно пополнив запасы продовольствия.

Смысл происшедшего так и остался толком неясен. Версию о неожиданно обуявших командиров ополчения сентиментальных чувствах можно смело отбросить: Моторола и Гиви о своем отношении к неприятелю говорили громко, недвусмысленно и непечатно. По ту сторону линии фронта тем более не питали теплых чувств к «ватникам и колорадам». Глубина нежности, испытываемой друг к другу противниками, была явлена месяц спустя, когда одного из попавших в кадр в декабре украинских офицеров заставили сжевать собственный шеврон. Более близкой к реальности выглядит версия, согласно которой украинцев пропустили через посты в обмен на отсутствие помех в восстановлении гражданской инфраструктуры Донецка: снабжения электричеством и водой. Неофициальная версия подоплеки этих переговоров выглядит так:

Суть в следующем. В Донецк усиленно возвращаются жители, сейчас их уже около 700 тыс. Население нужно кормить, обогревать, снабжать водой. Рядом с одним из городских водозаборов есть шахта, которая затапливается из-за отсутствия электричества. И есть угроза попадания в водозабор неочищенной воды, если воду из шахты не откачивать. Трансформаторная подстанция (ТП), которая снабжала шахту электричеством, разрушена. К тому же находится на нейтральной территории. Несколько раз были попытки наладить электроснабжение, но украинцы накрывали электриков. Собственно, чтобы не допустить эпидемий в городе и наладить водоснабжение и было решено договориться с украинцами о том, что им позволяют ротировать л/с и снабжать его питанием (но не оружием и боеприпасами), а они не трогают ТП на водозаборе и шахтах. «Заложническая ситуация».

Версию сложно подтвердить или опровергнуть, но на первый взгляд выглядит она достаточно разумно.

Между тем из факта ротации через ополченские блокпосты следовал железный вывод: другого способа спокойно доставить массу людей и крупный груз в терминал и к вышке у украинцев просто не было. Судьба гарнизона повисла на тонком волоске, и ополченцы имели, чем его перерезать.

Враги получили возможность взглянуть друг другу в глаза. Моторола и офицер украинского десанта «Купол».
Подполковник Кузьминых, попавший в кадр между ними, вскоре получил известность при очень драматичных обстоятельствах.

Созревший плод. Финальный штурм аэропорта

В середине января нового, 2015 года интенсивность боевых действий в Донбассе в целом резко выросла. В зоне досягаемости украинского артиллерийского огня находится слишком много городов Новороссии, поэтому любые обстрелы парализуют инфраструктуру и приводят к большим человеческим жертвам. В Донецке и Горловке фронт проходит, по сути, по окраинам, Луганск и Макеевка — в зоне поражения тяжелой артиллерией, и это только крупные города с сотнями тысяч населения. С другой стороны, армия Новороссии подготовила собственное наступление, и могла нанести ВСУ серию ощутимых ударов. В аэропорту Донецка операция была спланирована и подготовлена наилучшим образом. Ополченцы заранее создали себе позиционное преимущество, обложив новый терминал. Солдаты «Спарты», «Сомали» и «Востока» успели потренироваться, отладить взаимодействие и подготовиться к бою внутри крупного здания.

Если некоторые бои в районе аэропорта были проиграны повстанцами по причине расхлябанности и невнимания к координации действий, то январский штурм стал образцом блестящей штурмовой операции. Несмотря на то, что наступающие не имели численного преимущества (ополченцы в секторе аэропорта уступали украинцам в численности и количестве техники даже по данным украинской стороны), они сумели нивелировать эту проблему. Ключом к успеху стали отличная организация боя, решительность и дерзость действий и четкое понимание наступающими своих задач. Атака началась с того, что танки несколькими точными выстрелами обрушили наконец диспетчерскую вышку, лишив украинских солдат удобного наблюдательного пункта. Терминал был изолирован от помощи извне огнем всех видов оружия. Связь украинских частей между собой была нарушена средствами радиоэлектронной борьбы. Отдельные танки, быстро маневрируя, подавляли короткими сериями выстрелов украинские огневые и наблюдательные позиции, избегая огня артиллерии. По верхнему этажу был запущен самодельный инженерный боеприпас мощностью почти в две тонны тротила, сразу нанесший тяжелые потери гарнизону.

Сумерки «киборгов». Зима, очередной БТР возле терминала. 1/2

Снесенная выстрелами диспетчерская вышка. 2/2

Амазонки из ополчения.

В это время в самом терминале уже действовали ударные группы ополченцев. Путь прокладывали саперы, подрывавшие препятствия зарядами взрывчатки. Штурмовые группы продвигались внутри здания, загоняя гарнизон во внутренние помещения и окончательно лишая таким образом надежды на выручку. Продвижение шло медленно и осторожно, однако было совершенно неотвратимым. Первый этаж был занят быстро, постепенно ополченцы захватили верхние уровни. Саперы пробивали отверстия в полах для заброса гранат в помещения, занимаемые гарнизоном. Бой шел среди перекрученных обломков, причудливых груд индустриального мусора, разнокалиберных дыр, пробитых ранее снарядами, баррикад, сооруженных солдатами гарнизона. Шутка иной эпохи об ином городе «Спальню уже захватили, бьемся за кухню» получила буквальное воплощение. Противники чаще могли слышать, чем видеть друг друга. Сражающиеся находились на разных этажах, а развалины до предела усложняли «архитектуру» этого критского лабиринта, где Тесеи искали своих Минотавров в тепловизоры и забрасывали гранатами, а любая электронная Ариадна была бессильна среди постоянно меняющегося после взрывов и обвалов месива коридоров и крысиных нор.

Минометная позиция ополчения. Артиллерия всех типов отсекала украинский отряд в терминале от спасения, сыграв огромную роль в штурме.

Выйдя к рукавам для приема самолетов, ополченцы огнем заставляли солдат гарнизона отступать внутрь здания. Ловушка захлопывалась.

Интересно, что этот успех был достигнут весьма умеренной ценой: ополченцы сообщили об одном своем погибшем и о десяти убитых украинских солдатах. Скромность заявки косвенно может свидетельствовать о ее реалистичности. В качестве своеобразного приза ополченцам досталось знамя «киборгов», позже А. Захарченко вернул его украинской стороне вместе с телами убитых солдат.

Украинская сторона немедленно приняла контрмеры, попытавшись захватить контратакой опорный пункт повстанцев в монастыре. Наступающих встретил скоординированный огонь танков, пехоты и артиллерии. Атака захлебнулась. На тот момент ополченцы уже занимали северную сторону терминала и могли парализовать огнем любые попытки подобраться к зданию. Попытка пробиться к терминалу по взлетно-посадочной полосе со стороны РЛС кончилась тем, что два бронированных тягача были сожжены огнем гранатометов и артиллерии в непосредственной близости от здания возле пассажирских рукавов.

Следующим шагом украинских командиров стала попытка 18 января зайти с другой стороны и выйти к терминалу с востока, через поселок Спартак и Путиловскую развязку железной и шоссейной дорог. Замысел дерзкий и вполне разумный: захват развязки выводил украинцев в тыл всему аэропорту, включая оба терминала, хозяйственные постройки и гостиницу. Первоначально ВСУ даже сопутствовал успех: несколько ополченских танков было застигнуто в момент пополнения боекомплекта и подбито. Однако затем танкисты ВСУ наткнулись на организованное сопротивление. На Путиловской развязке завязался встречный танковый бой, закончившийся потерей украинцами 1-3 танков (и украинцы, и ополченцы сходятся на том, что итоговые потери бронетехники были примерно равны) и откатом украинской ударной группы. Один или два украинских танка были подожжены непосредственно в туннеле. По словам ополченцев, именно взрыв боекомплекта обрушил Путиловский мост. Единственным утешением для украинской стороны в этот день было то, что очередной караван под прикрытием боя сумел эвакуировать часть раненых с территории, прилегавшей к терминалу. Бои не прекращались ни днем ни ночью: бронегруппы ВСУ постоянно пытались прорубить коридор к аэропорту, атакуя с разных сторон, а артиллерия засыпала оба терминала и позиции вокруг них снарядами.

Путиловский мост.

Оставшиеся в терминале «киборги» оказались блокированы во внутренних помещениях аэропорта. Бросить их на произвол командиры ВСУ не могли, но «спартанцы» и «сомалийцы» уже встали ежом в терминале и на подступах, так что попытки пробиться в аэропорт неизбежно влекли тяжелые жертвы среди прорывающихся. У оставшихся в здании нескольких десятков солдат и офицеров украинских войск осталось только два выхода: смерть или плен.

Развал организованной обороны, как часто бывает на войне, тянет за собой новые потери. Резко изменившаяся обстановка делала попытки прорыва настоящей игрой в рулетку. Артиллерия ополченцев переиграла украинскую, и действовала гораздо активнее, поэтому ошибки могли стоить украинцам дорого: «засветившиеся» на открытом пространстве люди и техника должны были пасть жертвами минометов и РСЗО. Вдобавок украинская сторона указывала на активность повстанческих средств радиоэлектронной борьбы, глушивших связь или перехватывавших переговоры.

Пикантности происходящему добавлял густой туман над полем боя. В общем и целом попытки пробраться к аэропорту стали рулеткой с непредсказуемым количеством патронов в барабане.

20 января группа украинских военных из 79-й и 95-й аэромобильных бригад выехала к аэропорту в поисках некоего агрокомплекса возле аэропорта, в котором должны были найтись украинские подразделения. Кусок взлетной полосы действительно находится на территории, когда-то давно принадлежавшей агропромышленному институту, но что за объект можно было искать на ВПП, сказать трудно. Операцией руководил подполковник Олег Кузьминых, командир батальона 95-й аэмбр, получивший эту должность буквально накануне. В плену он дал несколько более абстрактные показания: «Мы должны были вытащить наших людей из аэропорта». В итоге группа потеряла ориентировку и налетела на «сомалийцев». По другой версии, ополченцы узнали о выдвижении колонны по трофейной рации. Один из БТРов получил попадание из гранатомета, тяжело пострадавший механик увел машину, набитую израненными и контужеными солдатами. Другим повезло меньше: две бронемашины были подбиты, семеро человек убито, а командир батальона вместе с еще семью солдатами попал в плен. Ценный «трофей»: захваченный комбат участвовал в осаде Славянска, боях за Счастье и, наконец, в сражении за аэропорт с самого начала конфликта.

С захватом терминала заколдованные круги завертелись в обратную сторону: теперь украинцы были вынуждены бросаться в самоубийственные атаки, теряя людей и технику. Гибель группы Кузьминых была, конечно, наиболее брутальным провалом, однако попытки с разных сторон подступиться к новому терминалу продолжались непрерывно. В конце концов, одна из частей полка «Днепр» просто проигнорировала очередной приказ на атаку, посчитав его не соответствующим обстановке. С этим отказом связан трагикомичный эпизод. Отказникам громко выразил порицание советник президента Украины Юрий Бирюков. После этого советнику с применением обсценной лексики указали, что порочить честь мундира не следует, и тот не нашел ничего лучше, как объявить, что атака на самом деле сорвалась из-за самозванца по фамилии Манько (позывной «Пилот»), проникшего на совещание офицеров штаба. История увенчалась тем, что советника принялись согласно бранить срамными словами, очью бешено сверкая, оба «самозванца», «Пилот» и Манько, оказавшиеся разными людьми.

Между тем в терминале кольцо, или, правильнее даже сказать, сфера окружения, сжималась. Апофеозом происходящего стал подрыв саперами последних помещений, занимавшихся украинскими солдатами. Несколько зарядов, более тонны тротила каждый, обрушили третий этаж и покончили с обороной терминала, вынудив сдаться всех, кто еще мог хотя бы поднять руки. Из-под завалов днем 21 января извлекли несколько живых «службовцев» (по словам Моторолы, до полутора десятков) и трупы тех, кому не так повезло. В этом последнем отряде было порядка тридцати человек. Возможно, их еще можно было бы эвакуировать в темное время суток в первые дни штурма, однако украинское командование упорно старалось удержать терминал, то ли считая, что этот опорный пункт еще можно сохранить, то ли ради сохранения красивой легенды о непобедимых киборгах. В жертву образу украинскими генералами были спокойно принесены те, кто этот образ и создал.

Всего по данным украинской стороны в результате последнего штурма в аэропорту и вокруг него погибло и попало в плен пятьдесят украинских солдат, однако, список неполон. В публикации «Лос Анджелес Таймс» по горячим следам утверждается со ссылкой на украинского офицера, что только в одной из бригад погибло 13 человек и 62 пропало без вести. Что касается пленных, то данные об их количестве противоречивы. Руководитель украинского центра по обмену пленными Владимир Рубан заявил, что в плену оказалось более двух десятков украинских солдат и офицеров. Представитель СБУ выразился более обтекаемо, объявив, что в плен попало «несколько десятков» защитников аэропорта. Наибольшее число пленных объявил волонтер Виктор Майстренко: по его словам, в общей сложности падение аэропорта стоило свободы сорока четырем «киборгам».

По сути, 21 января можно назвать по-настоящему днем взятия аэропорта. После этого единственным противником ополченцев в терминалах остались мины, растяжки и невзорвавшиеся боеприпасы, которыми аэропорт был буквально нашпигован. Обстрелы зданий аэропорта продолжаются до сих пор.

Прогулка журналистов по аэропорту. 1/3.

Разбитая техника, разрушения.

Обратите внимание на уничтоженный танк, башню которого взрыв забросил этажом выше.

Для некоего символического завершения сюжета, в этот день в районе аэропорта был тяжело ранен Дмитрий Ярош. Лидер украинских националистов попал под орудийный огонь.

Ярош прокомментировал итоги сражения:

«Украинское военное командование часто оторвано от реальности и не сделало выводов из предыдущих поражений… Нам легче, почему у нас и нет статуса — послал куда подальше. На наших глазах роту положили в Жабьем, перед Песками… Пацанов кладут, как мишени. Логики нет. Никаких выводов из Иловайской трагедии они не сделали»

Дальнейшее стало делом техники. 24 января остатки украинских отрядов отступили от руин диспетчерской вышки, а на следующий день их вытеснили из бункера под РЛС. Аэропорт полностью перешел в руки ополченцев.

Все это время украинские власти успокаивали публику реляциями о полном контроле аэропорта и упражнялись в остроумии по поводу Моторолы, берущего аэропорт в девяностый раз. Отрицание очевидного продолжалось, несмотря на то, что репортажи российских корреспондентов шли из нового терминала потоком, а по записям легко было установить, что они были сделаны в самых разных точках воздушной гавани. Постепенно СМИ, а затем и украинское государство должны были снять розовые очки и смириться с реальностью. 29 января начальник генерального штаба Украины генерал Муженко заявил, что украинские войска отведены на расстояние полутора километров от аэропорта.

Илиада Донбасса

Осада аэропорта и, в качестве кульминации, финальная атака стали настоящим «турниром чемпионов» войны в ДНР. Так или иначе, большинство наиболее подготовленных и хорошо оснащенных частей, воюющих в Донецкой республике, успело принять участие в сражении. С украинской стороны действовали кировоградский 3-й полк специального назначения, аэромобильные части, добровольцы из «Днепра» и «Правого сектора». По противоположную сторону баррикады находились ветераны Иловайска из «Сомали», отряд Моторолы, участвовавший в самых горячих столкновениях войны начиная со Славянска и Семеновки, «Восток», ставший одним из первых формирований ополчения ДНР. В конечном счете именно «гвардия» ополчения добилась успеха, взяв новый терминал эффектным броском. Война в Донбассе стала в очень значительной степени борьбой артиллерии, и особенно ценным выглядит в таких условиях успех, достигнутый в первую очередь хорошо организованным пехотным боем.

Ницше предлагал гордиться своими врагами, и максима немецкого философа действительно применима к битве за Донецкий аэропорт. Украинские военные не просто продемонстрировали способность жить и действовать в убогих бытовых условиях при слабом или даже прерванном снабжении. Они оказали осмысленное и крайне упорное сопротивление, боролись до предела возможного, и в конечном счете гарнизон аэропорта не капитулировал и не был принужден уйти, но был уничтожен силой оружия, либо остатками пробился на соединение со своими. «Там шутки не шутят. Только ошибся — тут же тебя ранили или убили. В зарницу не играют, смерть ходит рядом», — замечал по поводу неприятеля «Прапор», знаменитый командир ополчения. К украинским солдатам и офицерам можно испытывать самые разные чувства, однако они безусловно не были жалкими или ничтожными и заслужили признание своих высоких воинских качеств. У украинских военных был самый требовательный и суровый педагог: их собственный противник. Проведенные через шпицрутены Славянска, Южного котла, Иловайска, боев на подступах к Луганску и Донецку, «укры» обрели огромный и жестокий боевой опыт, а способность противника учиться на своих ошибках никогда нельзя недооценивать.

С другой стороны, ополчение продемонстрировало огромный качественный рост. Марк Франкетти, корреспондент The Sunday Times, в июне описывал бойцов ополчения как людей, исполненных энтузиазма, но без базовой подготовки. В январе 2015 года бывшие энтузиасты, лишь немногие из которых, как, например, Моторола, имели ранее боевой опыт, превратились в опытных солдат, способных вести сложные операции, хорошо знакомых с тактикой штурмовых групп и умеющих организовать взаимодействие всех родов оружия. Леденящие душу рассказы украинских военных и журналистов о действующих против них отрядах спецназа ГРУ, «Вымпела», десантно-штурмовых батальонах и прочих подразделениях калмыцкой конной милиции являются и своего рода признанием достоинств штурмующих. Реально российские войска если и были представлены, то немногочисленными штабными и техническими специалистами, основную же тяжесть боев вынесли на себе местные ополченцы и российские волонтеры. Аргументация в пользу присутствия российских вооруженных сил на поле боя иногда выглядит просто диковато: «Они не в состоянии даже автомобиль завести!» — уверял один из силовиков. Сложно не прийти к мысли, что такое глубокое презрение общества по адресу «местной ваты» и стало одной из основных причин нынешних бедствий Украины. С другой стороны, наличия добровольцев из России, в том числе обладающих хорошим боевым или служебным опытом, никто не отменял. Тот же Моторола служил на Северном Кавказе, однако на момент начала войны был мирным изготовителем надгробий, а не действующим агентом государства.

Упорство ополченцев и их командиров, пытавшихся взять аэропорт многажды разными способами и в итоге добившихся своего, не может не изумлять. Как действовала бы настоящая российская армия при штурме аэропорта, вполне очевидно: терминалы и артиллерийские позиции в Авдеевке и Песках были бы обработаны известным количеством фугасных авиабомб и/или оперативно-тактических ракет, после чего пехота добила бы то, что могло продолжать сопротивление. Тем выгоднее смотрится операция ополчения, проведенная без применения по-настоящему мощных средств воздействия на реальность, имеющихся у современных армий. В частности, говоря об «алтайской бронекавалерии», нельзя обойти вниманием один эпизод. Пресса все-таки нашла нечто, что в теории могло бы послужить подтверждением присутствия регулярных подразделений Российской армии в аэропорту. Во время боев в новом терминале в объектив стрингера попал солдат с шевроном российской морской пехоты на рукаве. Однако, им оказался Константин Горелов, двадцатидвухлетний доброволец с Сахалина. Он действительно служил в морской пехоте срочную службу, однако в Донецк приехал и воевал в отряде Моторолы, уже выйдя в запас, как частное лицо.

Дончанин описал свои ощущения от разговоров о российских военных так:

«Лично я узнаю о их существовании примерно по такой схеме: разговариваю со своим знакомым или знакомым ополченцем, которые в свою очередь видели и разговаривали со своим знакомым ополченцем две, три, четыре недели назад, который стоял под населённым пунктом N три, четыре, пять недель назад и там были (то есть в том числе и) какие-то российские военные. По говору вы тоже ничего не поймёте. Здесь действительно есть и добровольцы. И как вы отличите добровольца Васю из Рязани от военнослужащего Пети из Пскова?».

Почему аэропорт держался столько времени? Если не предаваться лирике и исходить из материальных факторов, то картина вырисовывается следующая. После того как кавалерийский наскок в мае провалился, ополченцы не имели возможности плотно блокировать аэропорт: перед ними стояло слишком много других задач, а времени и людей для их разрешения было слишком мало. В такой ситуации аэропорт был блокирован достаточно условно, и это позволяло украинцам снабжать гарнизон всем необходимым и менять личный состав по ротации. После прорыва Стрелкова из Славянска, аэропорт начали брать в более плотное кольцо, однако на сей раз ополченцы оказались заложниками общей неблагоприятной обстановки на фронте: были потеряны Пески и Авдеевка, и из изолированного форта аэропорт превратился в передовой редут украинских боевых порядков, питаемый из тыла и прикрытый с флангов. Помешать деблокаде воздушного порта ополченцы не могли: в чистом поле ВСУ, оснащенные бронетехникой в изобилии, просто и легко разгромили бы их легкую пехоту. Таким образом, по-настоящему в окружении аэропорт не находился и двух недель. В течение же перемирия главные опорные плиты аэропорта — Пески и Авдеевка — так и не были взяты, они не взяты до сих пор. В результате, пользуясь главенствующим положением вышки и нового терминала, украинские военные могли при удаче разбивать штурмовые отряды ополчения, и, как минимум, срывать атаки. Однако в середине осени ситуация изменилась: повстанцы принялись методично обкладывать защитников аэропорта, не пытаясь покончить с «киборгами» одним ударом, но постепенно забирая сооружения вокруг вышки и нового терминала. В итоге, хотя ВСУ и в августе, и в декабре могли говорить «мы удерживаем аэропорт», положение дел было принципиально иным: обстановка неуклонно улучшалась для донбассцев и ухудшалась для силовиков. В итоге хорошо подготовленный январский штурм привел к быстрому захвату нового терминала и блокировке остатков гарнизона во внутренних помещениях. Эта ситуация сразу же сделала положение дел предельно невыгодным уже для «службовцев». Если раньше атаковать по плотно простреливаемой местности приходилось инсургентам, то теперь украинцы должны были энергично идти на пушечный огонь и гранаты РПГ по ровному как скатерть пространству в заведомо обреченных на провал попытках восстановить связь с гибнущим гарнизоном. Не проводить этих атак они не могли (можно представить психологический эффект от сдачи товарищей на милость победителям), но их проведение неизбежно означало тяжелейшие ежедневные потери. Если до сих пор аэропорт медленно перемалывал ополченские отряды, теперь жернова войны в высоком темпе мололи уже украинцев: ни оставить аэропорт в покое, ни вернуть терминал они не имели возможности. Навязав ВСУ сражение на кошмарных для тех условиях, ополченцы всего за несколько дней жестоко расквитались за прежние унизительные провалы. В конце концов, только гибель последних «киборгов» в подорванных помещениях остановила эти отчаянные бои.

США и коронавирус: Откуда столько «совпадений»?

Новости Партнеров

Три года назад, 26 мая 2014 года, началось грандиозное сражение за аэропорт Донецка, которое стало одним из самых важных в борьбе ополченцев только-только созданного ДНР против украинских ВСУ и националистических батальонов. Аэропорт, расположенный в пригороде, возле поселка Спартак, был не просто ключевой боевой позицией - кто владел им, тот и контролировал всю ситуацию в регионе. Битва за аэропорт продолжалась с переменным успехом 242 дня и в итоге закончилась победой донецких ополченцев, большая часть из которых толком не имела профессионального военного образования. Победу вырвали «на нервах».

В донецком аэропорту имени Сергея Прокофьева, выстроенного к чемпионату Европы по футболу 2012 года, мне довелось побывать в последних числах марта 2014 года. Была нелетная погода из-за густого тумана, задержка рейса на четыре часа, так что возможности осмотреть все терминалы было более чем предостаточно. Поразили масштабы здания аэропорта и его великолепие - денег сюда вложили много, по оценкам экспертов на его строительство потратили около 200 миллионов долларов. Даже для города-миллионника, каковым являлся этот крупный областной центр Украины, это было более чем грандиозное сооружение. От центра Донецка на такси езды минут 15, совсем рядом. И когда пошли первые сообщения о боевых действиях в аэропорту, то казалось, что война идет в самом городе. А потом фото и видеокадры показали, во что можно превратить творение рук человека руками человека-разрушителя.


Донецкий аэропорт - с одной стороны, это как символ борьбы за независимость, с другой, как ничем неоправданный вандализм. Эти руины даже восстанавливать теперь нет смысла. Просто в голове крутится вопрос: «Зачем?» Его можно применить к Славянску, Иловайску, Горловке, еще десятку других донбасских городов и поселков, подвергаемых по сей день бессмысленным обстрелам со стороны ВСУ. Ведь у любой военной операции, как наступательной, так и оборонительной, должен быть свой смысл. Банально списывать снаряды? Но ведь не за счет жизни мирных людей! Биться за аэропорт Донецка, который уже не представляет ценности не только из-за разрушенных терминалов, но и не пригоден для взлетов и посадок самолетов, тоже можно считать безумием. Последний вылет рейсового самолета отсюда был осуществлен в 7.10 утра 26 мая 2014 года, после чего опустела и сама «взлетка», и здание аэропорта, превратившиеся в арену ожесточенных боев.

«Вероятно, ни одно сражение войны в Донбассе не вызывало столько эмоций и боли у участников событий и наблюдателей, как борьба за аэропорт Донецка, - считает историк Евгений Норин. - Осада аэропорта ополчением Донбасса шла более восьми месяцев. Стоял и пал Славянск, Новороссия пережила сумасшедшее лето 2014 года, подписали и забили на перемирие, а аэропорт продолжал оставаться недостижимой целью атак. Его долгое удержание показало, насколько опасным противником в действительности может быть украинская армия при благоприятной обстановке и адекватном руководстве, а победа над «киборгами» стала по-настоящему выстраданным успехом для ополчения, свидетельствующим о серьезном качественном росте войск Новороссии. В аэропорту украинская армия была представлена хорошими сильными частями, с другой стороны, успеха добились в конечном итоге наиболее боеспособные отряды ополчения. В войне за Донбасс были битвы более масштабные, более динамичные, но, пожалуй, не было более жестокой и бескомпромиссной».Как на всякой войне, в боях за донецкий аэропорт родились и свои герои. Вероятно, что в Киеве названы фамилии тех, кто погиб под его руинами и причислен к определенному рангу мужества - мертвые сраму не имут. Со стороны бойцов ополчения ДНР здесь нашли свою славу, подтвержденную в дальнейших боях, такие известные даже за пределами Донбасса люди, как Михаил Толстых и Арсен Павлов, известные по своим позывным Гиви и Моторола. Тогда, в 2014-15 годах, их имена только появлялись на слуху, причем при многих других важных боевых операциях, но большей частью при выбивании украинских националистов из донецкого аэропорта.


Ополченец с стал одним из самых умелых командиров ДНР и настоящей живой легендой. Именно Гиви в донецком аэропорту. Уроженец Иловайска Михаил Толстых стал одним из организаторов «иловайского котла», когда со своей ротой две недели удерживал город от ежедневных попыток прорыва.

Который взял позывной Гиви в честь своего деда, воевавшего на фронтах Великой Отечественной (грузинские корни у Гиви - от прадеда), ходили легенды. Он не пригибался под выстрелами, проводил самые отчаянные и, на первый взгляд, безумные операции и неизменно добивался военного успеха. Журналисты называли этого молодого полковника (на день гибели Михаилу Толстых было 36 лет) грузинским перевоплощением знаменитого генерала войны 1812 года Петра Багратиона.

в донецком аэропорту был похоронен дважды - сначала по слухам, которые растиражировали СМИ. Но погиб он гораздо позже, после взрыва в лифте дома, в котором проживал в Донецке со своей семьей. Его пытались уничтожить не только физически, но и в информационном пространстве, поэтому и тиражировали сообщения то о ранении, то о смерти. А тогда, в 2015 году, он со своими бойцами сумел в буквальном смысле слова выковырять украинских националистов из подвалов донецкого аэропорта и

Аэропорт Донецка стал ключевой позицией в силу ряда причин. Изначально ВСУ планировали использовать его как посадочную площадку для военно-транспортной авиации, способной перебрасывать подкрепление в район разраставшихся боевых действий. Но после 26 мая 2014 года здесь так и не смог приземлиться ни один самолет. Подкрепление первое время украинская армия перебрасывала вертолетами, но и они впоследствии прекратили вылеты из-за угрозы быть сбитыми ПЗРК ополченцев. Определенную ценность представляла диспетчерская башня, с высоты которой можно было корректировать огонь артиллерии, но после того, как ее отвоевали ополченцы, украинские орудия ее полностью разрушили.

Попытки штурма аэропорта с переменным успехом шли весь октябрь и ноябрь, - повествует историк Евгений Норин. - Бои в это время разворачивались достаточно хаотично. На "трехмерном" поле боя противники перемешивались. Ополченцы использовали в боях свои наиболее закаленные отряды — "Спарту" Моторолы и "Сомали" под командой Гиви. Постепенно, хотя и крайне медленно, они очищали от противника строения аэропорта. В ход шли все способы досадить неприятелю. Постепенно украинцы сдавали позиции. Правда, оптимизму на ополченской стороне фронта не способствовали два обстоятельства. Во-первых, оставались в руках ВСУ главные призы: диспетчерская вышка и новый терминал. Во-вторых, все-таки часто проявлялась изначально иррегулярная природа ополченских отрядов. Боевые качества повстанческих групп оказывались очень неровными. Если одни подразделения демонстрировали высокий уровень боевого духа и выучки, другие могли совершать прискорбно дилетантские ошибки. Иногда это приводило к большим трагедиям».

21 января 2015 года в официальных украинских СМИ было заявлено о провале очередной попытки ВСУ овладеть донецким аэропортом. Украинская армия и националистические батальоны с тяжелыми потерями отступили от донецкого аэропорта. На следующий день официальный Киев признал, что окончательно утратил контроль над этой территорией. А в самом Донецке состоялся «парад» пленных украинских солдат из аэропорта, которых потом передали украинской стороне вместе с флагами их подразделений и гробами погибших.

…Донецкий аэропорт сейчас похож на огромный Дом Павлова в Сталинграде (нынешний Волгоград), который было решено оставить в том виде, в котором он остался после войны, как памятник борьбе с фашизмом. Аэропорт, скорее всего, восстановят, когда закончится война с украинским национализмом и Донбасс сможет зажить мирной жизнью, без ежедневных обстрелов.

Оригинал взят у prof_eug в Оборона Донецкого аэропорта

Подробная статья Юрия Бутусова об обороне Донецкого аэропорта:

Небольшая ремарка от Юрия: "Сейчас увидел, что не отметил в материале одну из частей защитников аэропорта - 74-й отдельный разведывательный батальон - извините, парни, вы в самых горячих точках работаете, напишу о вас отдельно ."

Донецкий аэропорт превратился в арену ожесточенных боев , которые не прекращаются на протяжении двух месяцев. Российские наемники и украинские войска несут значительные потери, но никто не прекращает сражения. Что происходит в аэропорту и какова судьба этого мини-Вердена? Какими будут его результаты?

Операция по обороне аэропорта Донецк была начата украинскими войсками в начале мая. В то время в Украину еще не входили бронетанковые части Российской Федерации, и очаговый контроль за границей сохранялся в руках украинского командования. Военные готовили операцию по перекрытию государственной границы главными силами армейской группировки, и наши части могли почти беспрепятственно передвигаться вдоль нее. Поэтому контроль за аэропортами Донецка, Краматорска и Луганска был важной задачей — чтобы не превратить их в удобные каналы переброски войск в Украину. Российское командование прекрасно понимало важное значение аэропортов для обеспечения логистики ВСУ. Командующий оперативным командованием "Юг" генерал Р.Хомчак, учитывая ключевое значение аэропорта как узла коммуникаций, перебросил на его прикрытие около 150 военнослужащих — силы 3-го полка специального назначения из Кировограда. Руководство аэропорта строго предупредило спецназ — ни в коем случае не заходить в новый, постройки 2012 года, терминал, чтобы не пугать пассажиров международных рейсов вооруженными солдатами и не мешать работе. В результате в ночь с 25 мая новый терминал и подходы к аэропорту были без боя захвачены ударными формированиями российских спецслужб в Украине — батальоном "Восток" Ходаковского, отрядами Бородая, Пушилина, Здрилюка и "Оплота", общей численностью до 300 бойцов, из числа бывших и действующих сотрудников спецподразделений ГРУ и ФСБ РФ, в том числе чеченцев. Они рассчитывали, что украинское руководство не осмелится вести бой в только что построенном аэропорту. Однако Верховный Главнокомандующий А.Турчинов отдал приказ войскам вести огонь по всем выявленным огневым точкам. Примерно в 11:00 один из чеченских террористов на крыше нового терминала поднял трубу зенитно-ракетного комплекса "Игла" и навел ее на украинский истребитель МИГ-29, пролетавший на малой высоте над терминалом. Это заметил снайпер 3-го полка сержант Н., который доложил об обстановке и получил разрешение вести огонь на поражение с точного выстрела снайпера началось пятимесячное сражение за аэропорт. В последующем бою 26 мая кировоградцы при эффективной поддержке вертолетов и истребителей разгромили противника, остатки российских отрядов бежали из аэропорта, в панике потеряв управление и расстреливая друг друга. Было уничтожено свыше 140 российских террористов, включая инструктора Центра специального назначения ФСБ РФ Сергея Ждановича, большое количество российских спецназовцев. Потери 3-го полка — один легкораненый.

С тех пор Донецкий аэропорт продолжает оставаться ареной непрерывных сражений. 3-й полк спецназа участвовал в обороне аэропорта все это время с мая по октябрь, хотя начиная с августа численность спецназовцев не превышала… 30 бойцов! Их поддерживали армейские части. Наиболее тяжелая нагрузка пришлась на ротно-тактические группы 72-й механизированной бригады (июнь—июль) и 93-й механизированной бригады (август—октябрь).

Откровенно говоря, стратегическое значение аэропорт Донецка на самом деле утратил в июле. Украинские войска не смогли осуществить операцию по блокированию государственной границы, поскольку в районе Изварино в бои вступила российская артиллерия и спецназ. Затем войска РФ начали наносить мощные огневые удары и по другим нашим войскам вдоль границы, и перекрыть в этих условиях наземный подвоз стало невозможно. После того как противник сохранил за собой контроль за примерно 150 километрами госграницы, включая крупную автомагистраль, и начались массированные переброски войск и снабжение наземным транспортом, удержание
аэропортов уже ничего не могло изменить. Донецкий аэропорт мог стать плацдармом для украинских операций вокруг Донецка. Однако цена удержания этого плацдарма была очень высокой, поскольку аэропорт находился в окружении и полностью зависел от внешнего снабжения — прежде всего надо было подвозить воду. Но командующий АТО, начальник Генерального штаба В.Муженко отдал приказ удерживать все занимаемые позиции. Несмотря на то, что резервов для проведения ротации войск и для обеспечения безопасного подвоза, охраны тылов не было, украинские воины продолжали выполнять поставленные задачи в тяжелейших условиях. Неграмотное оперативное планирование и управление войсками АТО приводило и приводит к тому, что украинские солдаты и офицеры искупают бездарные решения начальника Генштаба своим героизмом, самопожертвованием и большой кровью. Однако никакие потери Муженко не беспокоят, потому что постоянные окружения украинских войск он объясняет Верховному Главнокомандующему Петру Порошенко как пример выдающейся воинской доблести. К сожалению, тактика удержания любых позиций, даже окруженных противником, привела к тому, что боевые действия на всем фронте осуществлялись и осуществляются в крайне неблагоприятной тактической обстановке. Украинские войска несут основные потери при попытках провести конвои к окруженным подразделениям, при обстрелах окруженных частей, занятых удержанием территории, а не поиском и уничтожением врага.

Ситуация в аэропорту стала критической уже в июле — когда противник замкнул плотное кольцо окружения. Подвоз снабжения стал возможен только по охраняемому коридору, который был создан после того как ударная группа сектора "Б" — несколько танков и БМП 93-й бригады и штурмовая рота батальона МВД "Днепр" захватили села Пески и Авдеевку. С тех пор Пески — ключевая позиция для удержания аэропорта, поскольку именно там формируются группы для прорывов конвоев, и именно в этом районе размещается сводная артиллерийская группа сектора "Б".

Но наиболее ожесточенные бои в аэропорту, благодаря которым весь мир узнал об украинских "киборгах", развернулись именно в сентябре — сразу после наступления перемирия.

Почему российские наемники атакуют аэропорт в период перемирия?

Причины непрерывного штурма аэропорта на самом деле политические. Спровоцировали штурм, как это ни парадоксально, именно условия перемирия. Источники ZN.UA продемонстрировали карту, которая была составлена по результатам Минских договоренностей между президентами Путиным и Порошенко. Это разграничительная 30-километровая зона между российскими отрядами и украинскими войсками. Согласно условиям перемирия, Украина обязалась начать вывод войск из аэропорта 10 октября и завершить 14-го. Однако Россия не заинтересована в мирном урегулировании в Донбассе, и Путин, очевидно, сделал все, чтобы полностью сорвать Минские соглашения. В то время как регулярная российская оккупационная армия отошла с линии фронта в тыловые районы Донбасса, российское командование сосредоточило отряды наемников при поддержке артиллерии для захвата ряда ключевых объектов на линии фронта. Путинские наемники не выполнили ни одного пункта мирного плана и не отвели свои войска ни в одном из намеченных пунктов, более того — они демонстративно не собирались соблюдать условия прекращения огня.

Причины отчаянных атак на аэропорт вполне очевидны. Полевые командиры, которые знают, что Донецкий аэропорт должен быть оставлен нашими войсками, решили одержать демонстративную политическую победу. Они бросили свои отряды на лобовой штурм, чтобы к моменту вывода украинских войск заявить — украинцы не ушли сами, а аэропорт захвачен штурмом. Кто сумеет первым доложит о захвате аэропорта, тот заслужит в глазах Кремля звание самой крутой банды "Новороссии". Поскольку российские спецслужбы подогревают конкуренцию и манипулируют полевыми командирами, последние борются за приоритетное получение снабжения и финансирования из России, за высокие посты в марионеточном руководстве "ДНР". Поэтому любые жертвы наемников для "Гиви", "Моторолы", "Оплота", "Востока" не имеют никакого значения — наоборот, они используют свои высокие потери как доказательство своих больших усилий и для получения дополнительных поставок денег и оружия из РФ. В альтернативной реальности, которую вбивает в головы боевиков российская пропаганда, это украинцы атакуют в аэропорту, их силы ослаблены, добить их несложно. За участие в атаках в аэропорту с судимых граждан "правительство" "ДНР" снимает судимость, а всем вообще обещают работу и скорую демобилизацию. Живые волны неопытных и плохо обученных террористов используются для банальной разведки боем — они отвлекают огонь украинской артиллерии прикрытия и защитников аэропорта, благодаря чему профессиональные российские наемники пытаются засечь наши огневые позиции и вывести их из строя.

Как нашим удается оборонять аэропорт?

Рассказы защитников о многих сотнях убитых боевиков — чистая правда. И действительно, наши потери в людях в десятки раз меньше. Артиллерия поддержки из Песок давно пристреляла все ориентиры и накрывает противника очень быстро и очень точно, наши бойцы занимают скрытые позиции в развалинах и могут вести внезапный и точный огонь. Как сказал ZN.UA пулеметчик 93-й бригады Александр Сергеев: "Если бы россияне хоть раз увидели кучи трупов своих соотечественников вокруг аэропорта, увидели, как бродячие собаки глодают человеческие кости и бегают с головами мертвецов в зубах по взлетной полосе, они бы навсегда возненавидели эту войну".

Важную роль имеет эффективное командование, и тот факт, что в аэропорту командиры оставляют только добровольцев — там не держат большого числа войск. Отличились офицеры 3-го полка спецназа — полковник Б. и полковник Т., руководившие, с начала мая, обороной аэропорта под позывным "Редут", минометная батарея в самом аэропорту — позывной "Абрикос", а также артиллерия поддержки в Песках — позывной "Циркон", многие другие офицеры и солдаты. Нельзя не отметить добровольцев "Правого сектора" — в самый тяжелый момент штурмов аэропорта в сентябре, когда изнуренные многомесячной осадой подразделения подвергались мощнейшим атакам, и не было никаких резервов для усиления наших бойцов, в аэропорт добровольно прорвался взвод "ПС", внесший свой неоценимый вклад в оборону аэропорта в самый решающий момент. Это был героический поступок, потому что бойцов "ПС" противник, как правило, в плен не берет.

Надо отметить, говоря о "киборгах", что составной частью обороны аэропорта является оборона села Пески — это настоящая "дорога жизни". На самом деле, обстрелы и атаки на это село ведутся даже интенсивнее, чем атаки на аэропорт. Поэтому в почетные ряды "киборгов" следует зачислить также подразделения батальона МВД "Днепр", артиллеристов и танкистов 93-й бригады, которые в тяжелейших условиях обороняли Пески и держатся там до сих пор. В октябре на усиление в Пески и в аэропорт переброшены подразделения 95-й, 79-й аэромобильных бригад, добровольческого батальона "ОУН", осуществляется ротация. Свежие силы эффективно включились в борьбу и серьезно изменили ситуацию на этом участке фронта.

Наибольшие потери при обороне аэропорта наши части понесли в Песках и в операциях проводки конвоев.

Самая большая угроза захвата аэропорта была на протяжении 12-30 сентября. В тот момент противник начал массированные атаки аэропорта, а усилить наших бойцов было просто некем. Генерал Муженко, виновник Иловайской трагедии, принял очередное нелепое решение, повлекшее за собой тяжелые последствия — перестал поддерживать резервами сектор "Б". Вновь сформированные свежие подразделения 17-й танковой бригады были переброшены не в Пески, а в Луганскую область на 150 км, а из Луганской области прислали слабые, изнуренные многомесячными боями, подразделения 1-й танковой бригады. При этом штаб 1-й танковой остался в Луганской области, а штаб 17-й танковой — в Донецкой в секторе "Б". Это крайне усложнило управление и снабжение войсками.

Более того, Муженко забрал из сектора "Б" единственный резерв — 43-й батальон территориальной обороны. Этот батальон полностью сформирован из добровольцев, и он мог бы позволить усилить защиту аэропорта. Однако Муженко в разгар сражения за аэропорт Донецка забрал 43-й батальон… в Артемовск! Где не велось никаких боев. И как ни старалась администрация области, как ни пытался убедить Муженко командующий сектором "Б" Хомчак, к каким ухищрениям не прибегали, но батальон забрали, даже без бронежилетов, снаряжения и транспорта.

В это время защитникам аэропорта пришлось оставить ряд выгодных наблюдательных пунктов в аэропорту из-за нехватки сил. 28 сентября в здание, где размещался последний рубеж обороны и командный пункт "Редута", ворвалась штурмовая группа наемников "Оплота" и захватила первый этаж.

Контратаку возглавил лично начальник обороны аэропорта — полковник 3-го полка Т. — позывной "Редут", который с последним резервом из нескольких бойцов в бою на ближней дистанции гранатами лично уничтожил противника и ликвидировал угрозу.

В течение двух недель оборона Донецкого аэропорта держалась исключительно на мужестве и профессионализме личного состава, и напряжении всех сил и средств сектора "Б" под командованием Хомчака — поскольку весь сентябрь противник в районе аэропорта и с. Пески имел превосходство над нашими войсками по численности и технике.

К этому моменту героическая оборона аэропорта получила в СМИ огромный общественный резонанс. Люди были обеспокоены критической ситуацией, и в результате командование АТО все-таки было вынуждено направить в сектор резервы десантников. Приход 79-й и 95-й бригад в район с. Пески и в аэропорт позволил добиться решительного перелома — свежие силы наконец-то осуществили ротацию, и рота 93-й бригады и три группы 3-го полка спецназа наконец-то вышли из аэропорта после трех месяцев непрерывных боев без ротации. Вышли не все — незадолго до выхода при отражении танковой атаки геройски погиб командир роты 93-й механизированной бригады капитан Сергей Колодий, оборонявший аэропорт с 1 августа. В сентябрьских боях смертью храбрых пал командир группы спецназа старший лейтенант Евгений Подолянчук — один из лучших офицеров 3-го полка, один из защитников-ветеранов, оборонявший Донецкий аэропорт, начиная с первого боя 26 мая. Полковник 3-го полка Т. — позывной "Редут" отказался покинуть аэропорт по ротации и остался руководить боем — он был ранен в последующих боях и эвакуирован уже после полученных серьезных ранений.

В настоящее время оборона аэропорта и села Пески удерживается надежно — у российских наемников нет шансов сломить сопротивление "киборгов" своими силами — без поддержки регулярных российских войск. Однако ситуация в районе аэропорта требует от украинского командования принимать решения — дальнейшее продолжение боев за аэропорт в условиях фактического окружения требует адекватных решений и действий. Необходимо устранить угрозу с флангов, чтобы обеспечить безопасный коридор для конвоев. Постоянные атаки на конвои привели к тяжелым потерям в людях и бронетехнике украинских войск. Командование АТО обязано принимать решительные меры для улучшения наших позиций.

Серьезно изменилась и военно-стратегическая обстановка. Нарушение Путиным Минских соглашений освобождает Украину от выполнения условий перемирия. Аэропорт уже можно не оставлять — но в таком случае следует провести операцию по улучшению занимаемых позиций. В любом случае, это требует решений и ответственности за результат со стороны начальника Генштаба, который, увы, любой ответственности в сложной обстановке пытается избежать. Муженко обязан, наконец, перестать обманывать Верховного Главнокомандующего и сделать доклад по обстановке в других местах, где противник организовал охват с флангов и пытается уничтожить наши позиции —на 31-м и 32-м блок-постах под Счастьем и в районе Дебальцево. Реальность такова, что без прямого вмешательства российской армии отряды наемников не могут осуществлять широкомасштабные атаки на всем фронте, не могут собрать более трех-четырех ударных группировок. Украинская армия может и должна дать противнику эффективный отпор и сделать все, чтобы наши войска перестали вести бои в неблагоприятной тактической обстановке, чтобы кризисы в обороне возникали у противника, а не у наших войск. У нас есть для этого силы, но этим силам необходимы грамотная стратегия, тактика и оперативное планирование.

На самом деле, другого пути, кроме борьбы, для Украины уже нет. Народ Украины не позволит после драматичной обороны аэропорта просто так оставить эти, обильно политые кровью патриотов, позиции. Нет уже обязательств оставлять аэропорт, Минские соглашения — это фикция. Оставлять аэропорт нельзя сейчас, перед выборами, но это нельзя, Петр Алексеевич, уже делать и позже — после выборов. Потому что договориться с Путиным невозможно — он лжет всегда. Украина должна вести мирные переговоры, но мы обязаны продолжить войну и вести ее компетентно, профессионально, в соответствии с военной науки, а не в угоду нелепым генеральским амбициям. Мы обязаны показать, что все попытки России атаковать в Донбассе получат, наконец, достойный отпор, приводящий в панику отряды наемников. Множество примеров такой эффективной борьбы дала легендарная оборона Донецкого аэропорта...

В ночь с 13 на 14 января начался последний, успешный для ВСН штурм донецкого аэропорта. Пожалуй, это было самое символичное сражение, произошедшее в ходе войны на Донбассе. Успешная оборона этого объекта ВСУ в предшествующий период сделала его своеобразным идеологическим символом украинской армии, на его защитников, так называемых "киборгов", представители украинского сегмента интернета молились, как на икону. Падение аэропорта, казавшегося незыблемой твердыней, наоборот подорвало моральный дух украинского общества, кроме того, стоит отметить, что в ходе этих боев были разгромлены наиболее боеспособные формирования ВСУ.

К началу 2015 года ополчению удалось достаточно плотно обложить формирования ВСУ, обороняющие новый терминал донецкого аэропорта, однако говорить о полной блокаде было нельзя, так как колонны украинской бронетехники периодически прорывались к объекту, подвозя оружие и боеприпасы, а также осуществляя ротацию личного состава. Прорывы стоили ВСУ больших потерь, что привело к тому, что командование в обмен на временное прекращение обстрелов Донецка договорилось с ополчением о проведении ротации личного состава в декабре 2014 года. Новый терминал и диспетчерская вышка аэропорта возвышались над местностью, что позволяло ВСУ эффективно корректировать артиллерийский огонь по местности. Стоит отметить,что предыдущие штурмы аэропорта, осенью-зимой 2014 были отбиты в первую очередь благодаря артиллерийской поддержке, которые "киборги" получали из Песков и Авдеевки, которые фактически были опорными плитами в обороне объекта. Однако в ходе осенних боев ополчению удалось максимально сблизиться с противником, что существенно затруднило артиллерийскую поддержку со стороны ВСУ. Стоит отметить, что аэропорт оборонялся наиболее подготовленными и мотивированными подразделениями украинской армии из 80-й аэромобильной, 93-й механизированной бригад.Общее руководство в секторе осуществлял командир 93-й механизированной бригады Олег Микац ключевую роль в обороне непосредственно нового терминала играло подразделение 90-го аэромобильного батальона 81-й десантно-штурмовой бригады. В целом в секторе украинская сторона имела численный перевес над ВСН.

Близость аэропорта к городской черте Донецка создавала благоприятные условия для артиллерийских ударов по жилым кварталам города, что сделало захват объекта приоритетной задачей для ВСН. Кроме того, взятие аэропорта было необходимо по моральным соображениям, неоднократные неудачные попытки штурма и постоянные артобстрелы не способствовали поднятию духа населения ДНР. Для штурма аэропорта были привлечены наиболее подготовленные подразделения республики-батальоны "Спарта" под командованием А.Павлова(Моторолы), Сомали под командованием М.Толстых(Гиви), подразделение "Восток", а также формирование российских добровольцев из Чеченской республики. Перед началом штурма удалось сформировать мощный артиллерийский кулак для его его поддержки. Средствами радиоэлектронной разведки был установлен контроль над радиопереговорами украинской стороны. Также к операции были подготовлены подразделения РЭБ, которые в ходе штурма сумели подавить связь обороняющих терминал "киборгов" с командованием. Бойцы штурмовых групп заранее тщательно отработали взаимодействия при штурме.

Штурм начался вечером 13 января, первым дело атакующие танковыми выстрелами обрушили диспетчерскую вышку, лишив украинцев наблюдательного пункта. Одновременно артиллерия ВСН приступила к контрбатарейной борьбе по заранее разведанным целям. Самым неожиданным для украинской стороны стало применение при штурме терминала установки разминирования УР-77, так называемого "Змея Горыныча".В последствии командование ВСУ будет заявлять о применении РСЗО нового типа "Чебурашка", которого не существует в помине.Видимо опыт Гелетея, объявлявшего об ядерном ударе по луганскому аэропорту, оказался заразным.Эта установка применялась для уничтожения укрепленных вражеских
позиций еще при штурме Грозного в Первую Чеченскую войну. Инженерный боеприпас эквивалентом свыше 2-х тонн тротила привел к частичному обрушению здания нового терминала, одновременно танки ВСН вели огонь по огневым точкам.Под прикрытием огня штурмовые группы ворвались в терминал и приступили к его зачистке. В ближнем бою активно применялись гранаты,накладные заряды взрывчатки, а также слезоточивый газ "Черемуха". Первый этаж был захвачен относительно быстро, дальше, после утраты эффекта внезапности, продвижение пошло медленно, но верно. Фактически уже в первый день штурма "киборги" были загнаны в мышеловку и их разгром стал лишь делом времени. С помощью средств радиоэлектронной борьбы была парализована связь между украинскими подразделениями.

Исход боев за терминал решался по сути не внутри здания, а на прилегающей территории, украинская сторона сразу бросила в бой подразделения, поддержанные бронетехникой. Однако на этот раз артиллерия ВСН по всем параметрам переигрывала украинских коллег и большая часть атак захлебнулась еще до прямого контакта с противником.

14 января Денис Пушилин заявил о полном контроле над аэропортом, однако эти заявления оказались преждевременными. Бои внутри терминала продолжались, ВСУ постоянно бросали в бой новые подразделения со стороны Песков и Авдеевки. Попытки деблокады оказывались безуспешными. Потери в бронетехнике летом 2014 года вынудили украинское командование посылать личный состав в атаку при поддержке МТ-ЛБ-легкобронированных тягачей, вообще не предназначенных для ведения боевых действий. Украинские солдаты и техника оказывались на открытом пространстве где расстреливались из всех видов вооружения, в том числе и РСЗО. Не в силе пробиться в новый терминал украинское командование выместило свою злость на жителях Донецка. Именно в эти дни город подвергался наиболее интенсивным артиллерийским обстрелам, что привело к многочисленным жертвам и разрушениям в Куйбышевском районе города.При обстрелах применялись даже РСЗО "Ураган". В последствии эти обстрелы сыграют очень злую шутку с пленными "киборгами".

17 января в бой вступили отряды "Правого сектора", специально прибывшие в Пески для деблокады аэропорта. Командование ПС заявило о том,что им удалось на 2 километра углубиться в Донецк, однако это так и осталось хвастливой болтовней. В общей сложности в атаке участвовало до батальона пехоты при поддержке 15 танков.В целом, разрекламированное наступление на новый терминал успехом не увенчалось - вообще наивно было ожидать, что силами 15 танков и батальоном пехоты можно взять объект, которые в последние дни зачищался как минимум сопоставимыми силами.

18 января, в связи с высокими потерями украинское командование поменяло тактику, на этот раз ударная группа атаковала со стороны поселка Спартак и сумела добиться определенных успехов, в частности, им удалось поймать три танка ВСН, которые находились без боекомплекта и уничтожить. Однако в целом, командование ВСН довольно оперативно среагировало на внезапную контратаку, завязался встречный бой в районе Путиловского моста, в ходе которого 1 украинский танк был уничтожен,еще 2 подтверждены и захвачены. Несколько украинских танкистов попали в плен. Тем не менее, под прикрытием танков, колонне ВСУ удалось прорваться к терминалу, перебросить подкрепление и вывезти часть раненных "киборгов." Несмотря на обреченность своего сопротивления, бойцы ВСУ продолжали сопротивление в новом терминале.

К 20 января существенные потери вынудили командование ВСУ формировать сводные подразделения из различных частей и даже видов войск. В частности в бой в качестве пехоты были брошены военнослужащие 160-й зенитно-ракетной бригады, а также подразделения из 25-й транспортной авиационной бригады. В качестве "пожарной команды" на прорыв были брошены также подразделения 25 ОВДБр, которые вновь понесли существенные потери. Символом беспомощности ВСУ стал расстрел колонны 90-го аэромобильного батальона "Житомир". Накануне операции командиром
батальона был назначен подполковник Олег Кузьминых, с самого начала АТО принимавший участие в боевых действиях. Получив задачу на прорыв блокады, подполковник лично возглавил подразделение, которое на 3(!) единицах бронетехники выдвинулось к новому терминалу. Стоит отметить,что одна машина из трех принадлежала не 90-му батальону, а 57-й мотопехотной бригаде.Нехватка бронетехники в ВСУ вынуждала командование изымать технику у одних подразделений в пользу других. В тумане колонна потеряла ориентацию и вышла прямо на позиции батальона "Сомали", где была расстреляна, один БТР был поврежден, но сумел уйти, 2 бронемашины были уничтожены. В общей сложности 9 человек были убиты, еще 8, включая комбата, попали в плен. Именно подполковника Кузьминых и его подчиненных Гиви накормил шевронами ВСУ в присутствии телекамер. Фактически, это стало последней попыткой прорыва к еще обороняющимся "киборгам".

21 января третий этаж терминала был разрушен накладными зарядами,которые установили находившиеся в составе штурмовых групп саперы.Фактически сопротивление "киборгов" прекратилось. Полтора десятка бойцов попали в плен.Де-факто, контроль ВСУ до сих пор сохранялся лишь в окрестностях аэропорта, что и позволяло командованию ВСУ еще делать заявления, что аэропорт держится, хотя на деле ключевые точки уже потеряны, а фронт сейчас проходила по дуге - Пески-Опытное-часть ПВО-Авдеевка, где по сути происходила борьба за позиции, с которых ранее осуществлялись попытки прорыва к терминалам. Просачивающие в свидомую прессу данные о потерях в целом подтверждали данные ДНР о том, что за последние дни в боях за аэропорт и прилегающие села противник потерял убитыми, ранеными и пленными несколько сотен человек, а госпиталя юго-восточной Украины сейчас забиты ранеными солдатами. По факту, аэропорт был взят 21 января 2015, однако командование ВСУ еще неделю отрицало очевидный факт, несмотря даже не репортаж съемочной группы Евгения Поддубного из нового терминала.

Тем не менее бои в окрестностях аэропорта продолжались. ВСУ продолжали контролировать часть ПВО,Пески и часть Авдеевки,где подразделения ВСН завязли в уличных боях. Командование ВСУ в ярости бросало в бой все новые резервы, пытаясь вернуть объект, ставший символом воинской доблести ВСУ. Впрочем, атаки не приносили результатов, украинские подразделения, оказавшись на открытом пространстве попадали под шквальный огонь артиллерии, неся при этом большие потери в личном составе и технике. Так только за 22 января 25 ОВДБр по официальным данным потеряла 12 человек убитыми. Большие потери в личном составе подорвали дух украинских войск, дошло до того,что даже элитные формирования отказывались идти в атаку. Командование ВСУ, в привычной для себя манере, решило отыграться на мирном населении,нанося массированные артиллерийские удары по жилым кварталам.В эти дни количество погибших мирных жителей Донецка,Горловки и Докучаевска превысило 100 человек. Фактически на глазах мирового сообщества совершалось военное преступление огромной тяжести, однако лидеры западных стран закрывали на это глаза, предпочитая в эти дни участвовать в акции "Я Шарли".

25 января формирования ВСУ отступили из здания РЛС, чем по факту и завершились бои за аэропорт.командование ВСУ до 29 января нагло утверждало об удержании аэропорта, отрицая при этом массовые потери. Подразделениям ДНР так и не удалось захватить Пески и Авдеевку, интенсивные боевые действия в которых продолжались до конца февраля, а с меньшей интенсивностью ведутся и по сей день. Расположение артиллерийских батарей ВСУ в Песках и Авдеевке по настоящее время сохраняет угрозу обстрелов жилых кварталов Донецка.

Откровенно смешными выглядят данные украинской стороны о потерях, понесенных в боях за аэропорт. По официальным данным,ВСУ потеряли в ходе боев около 50 военнослужащих убитыми и попавшими в плен. По факту только пленных было больше 30. В поименном списке погибших содержаться фамилии 130 военнослужащих, но это тоже явно заниженные цифры. Среди раненых со стороны ВСУ оказался даже глава "Правого Сектора" Д.Ярош, получивший осколочное ранение при попытки деблокады аэропорта. В отличии от предыдущих неудачных штурмов стороны по факту поменялись местами, если раньше атакующие аэропорт ополченцы оказывались под шквальным артиллерийским огнем на открытом пространстве, то теперь, после взятия терминала, в их положении оказались подразделения ВСУ. В ходе боев за аэропорт ВСУ потеряли как минимум 6 танков, 13 БМП, 7 БТР,5 БМД 9 МТ-ЛБ,САУ 2С9 "Нона",2 БРДМ а также 2 единицы инженерной бронетехники. Еще 4 танка,2 БТР,БМП,БМД и МТ-ЛБ достались ВСН в качестве трофеев. Благодаря более грамотной организации боевых действий потери ВСН были в разы ниже. К исходу суток 20 января командование ВСУ могло спасти жизни четырем десяткам своих солдат, запертых в терминале, отдав приказ об отходе. Периодически к терминалу удавалось прорваться отдельным бронемашинам, что говорит о возможности скрытого отхода личного состава в ночное время суток.Однако генеральный штаб ВСУ предпочел пожертвовать жизнями своих бойцов в обмен на миф о неприступной крепости-ДАПе.

Победа подразделений ДНР в аэропорту стала результатом качественного роста в организации вооруженных сил республики. При штурме ДАПа вчерашние ополченцы превратились в хорошо организованные мобильные штурмовые группы, усиленные саперами. В ходе боев грамотно применялись накладные заряды,с помощью которых проделывались проломы и уничтожались помещения, где укрывались "киборги".В больших количествах применялись тепловизоры. В ходе боев было грамотно организованно взаимодействие между штурмовыми группами и артиллерией, а также танками,которые эффективно использовались для подавления огневых точек противника. Отдельно стоит сказать о работе артиллеристов."Бог войны" является одним из ключевых факторов в войне на Донбассе.Артиллеристы ВСН сумели по всем параметрам переиграть оппонентов из ВСУ, грамотно вели контрбатарейную борьбу и оказывали огневую поддержку штурмовых групп.Именно заградительный артиллерийский огонь сорвал большинство атак ВСУ, во многом решив исход противостояния,нивелировав тем самым численное превосходство противника в секторе. Фактически, штурмовавшие аэропорт "Восток","Спарта" и "Сомали" уже не являлись иррегулярными формированиями ополченцев, это были уже скорее элитные штурмовые подразделения регулярных войск. Надо признать,что подобный качественный рост коснулся не всех формирований ВСН, в штурме аэропорта участвовали наиболее подготовленные подразделения республики. До регулярной армии было еще далеко, и последующая операция под Дебальцево выявило множество проблем в военном строительстве республик. Тем не менее, бои за аэропорт закончились полной победой подразделений ДНР. Объект, многие месяцы бывший костью в горле республики, был занят, кроме того в ходе боев были обескровлены наиболее боеспособные подразделения ВСУ, гибель "киборгов серьезно деморализовало украинское общество. Взятие аэропорта являлось пожалуй самой крупной моральной победой ВСН над противником. Это был своеобразный реванш за разгром при первом неудачном штурме 26 мая 2014 года, когда погибли десятки бойцов, в том числе 35 добровольцев из России. Миф о непобедимых "киборгах" был развеян.

СОЛДАТСКАЯ ПРАВДА. "ТЕРМИНАЛ"

Не помню почему, я не включил некоторые эпизоды того дня в общий ролик о зачистке нового терминала донецкого аэропорта 15 января 2015. Ведь некоторые из них были довольно значимы для меня. Да и не только для меня. Например когда въезжали на бэтэре в нижний этаж старого терминала, нас, тех кто сидел на броне, а именно оператора с какого то канала, Моторолу и меня, чуть не размазало по этой самой броне межэтажным перекрытием. Наверное, последующие за этим события, как то вытеснили этот эпизод у меня из памяти.

Наверное, представлю некоторых героев этого выпуска "Солдатской Правда"
"Моторола"

"Воха"

"Матрос"

"Прапор"
Этот АКа, Прапор всё-таки взял и даже уже подкрался целиться куда-то. Но, подошел боец и сказал:
- дяденька, это мой автомат. Отдайте, пожалуйста...
Пришлось вернуть)

Был очень удивлён встретив Михаила Галустяна, который окозался бойцом Спарты с позывным "Гном"

А вот какой позывной был у этого гражданина, я так до сих пор и не знаю

Воха, думаю наверняка его знает)

Обратно на ехали уже с Грэммом Филлипсом

Я в тот день лишь обделался лёгким испугом и поцарапанным пальцем

А вот снайперу, который с нами был, повезло меньше

Ну, и разумеется минометный расчет, который своими действиями вызывают шок и трепет не только среди своих вероятных противников)

Ну, и собственно сам фильм:

Здесь подробней о том, что происходило в кадре того дня

Уже месяц самые жаркие бои проходят в донецком аэропорту. Массовый героизм проявляют обе стороны - одни защищают, другие строят дорогу из трупов. Героев окружает плотная завеса, построенная из лжи, мифов и популизма. В память павших защитников мы решили пролить хоть немного правды на события и развенчать мифы, созданные в Москве и Киеве.

Донецкий аэропорт имени С. С. Прокофьева

Аэродром в городе Сталино был построен на крови. Первые бульдозеры начали выравнивать площадку под взлетную полосу в 1933 году - самом голодном в истории Украины. Даже российские историки, которые спорят о вине Сталина, не отрицают сам факт голода. Первые пассажирские самолеты летали из Донецка аж в Старобельск - город Луганской области, расположенный в 160 км от аэропорта.

В июле 2011 года, под Евро2012 была построена новая полоса, а в мае 2012 года - новый терминал, который мог пропустить 3100 пассажиров за один час. Проектировали хорваты и, как показало время, свою работу сделали хорошо. Не зря Колесников (министр транспорта) потратил без малого 7 млрд гривен государственных денег, то есть 875 млн долларов. Стоит терминал, выдерживает «грады». Украли тоже много, но кто вспомнит.

Но и после футбольного чемпионата строительство не закончилось. Донецкие олигархи, как настоящие феодалы, не могут пользоваться общим терминалом. Простые дончане для них делятся на две категории - челядь и смерды. Поэтому затеяли возведение VIP терминала. За деньги налогоплательщиков, то есть, нас.

Сергей Прокофьев, именем которого назван аэропорт, это известный композитор прошлого века, родившийся на территории Донецкой области. Любимец Сталина, его оперы «Война и мир» и «Огненный ангел» как нельзя лучше подходят для современных событий.

Аэродром

Может принимать самолеты любого класса. За 2013 год пропустил через себя 1 100 500 пассажиров. Кроме чартеров Ахметова и компании, летает чуть больше десятка авиалиний. Главные направления - Киев и Москва. Почти все остальное - это турецкие курорты. В Европу и дальше - только один рейс, на Мюнхен. Для среднего класса донецких феодалов, которые еще не купили личный самолет, есть еще рейсы в Грецию и Эмираты. Остальное так, по мелочи - Кутаиси, Сургут, Ашхабад, Израиль. Принимает также грузы.

Первый штурм Донецкого аэропорта

После захвата Славянска, в аэропорт прибыл отряд 3 полка специального назначения ВС Украины. Спецназовцы разместились в старом терминале, аэропорт продолжил принимать и отправлять рейсы. В мае в Донецк прибыл отряд Ходаковского, получивший название «батальон Восток». В его составе было много выходцев из Кавказа - Чечни, Дагестана и других мест.

Так это начиналось...

26 мая Ходаковский, который, как утверждают некоторые источники, раньше служил в «Альфе», провел переговоры с командиром нашего спецназа. Разговор был примерно таким:

- Давайте, мы займем новый терминал. Чтобы без стрельбы и никому не нужных жертв. Вы остаетесь в старом терминале, можете доложить начальству, что позиции вы не сдавали. Кому нужно кровопролитие? Мы войдем в рабочий, новый терминал, приедут журналисты из России, поснимают. Аэропорт будет работать и дальше.

- Ну, попробуйте. Мы принимали присягу и не собираемся становиться предателями, как некоторые.

После этого разговора несколько КАМАЗов с боевиками выдвинулись в сторону аэропорта. Они вошли в новый терминал, в котором находились пассажиры и персонал аэродрома. Спецназовцы не стали им препятствовать, чтобы не было жертв среди мирного населения. Бойцы открыли сначала предупредительный огонь, который разогнал мирных. Боевики в это время заняли оборонительные позиции и приготовились к отражению атаки. После чего начался бой.

...а так закончилось.

Боевики успели вылезти на крышу и установить там переносные средства ПВО. Наши задействовали авиацию, как минимум, два вертолета Ми-24 и один штурмовик Су-25. Под прикрытием дымовых шашек боевики Ходаковского предприняли маневр, позднее использованный Стрелковым в Славянске. Кодовое название - «Задать стрекача».

Бежали так быстро, что, как минимум, один КАМАЗ с ранеными был обстрелян своими же - боевики подумали, что спецназ решил вместе с аэропортом освободить весь Донецк. В то время в Донецке было очень много журналистов, в основном, российских. Их вызвали для того, чтобы заснять «бескровную сдачу украинского спецназа». Большинство из них знали только, что в аэропорту будет какое-то событие, которое нужно широко осветить, но они не знали деталей.

Поэтому поражение батальона «Восток» было увековечено на тысячах фотографий и видеороликов. Такой широкий резонанс заставил Ходаковского отправить в Россию фуру с «грузом 200». Мол, мы отправляем на родину все трупы «добровольцев», чтобы их опознали и похоронили дома.

Между маем и сентябрем

После штурма аэропорт перестал работать по своему прямому назначению. Боевики поняли, что тягаться со спецназом им не по зубам и больше не предпринимали серьезных попыток штурма. Кировоградцы легко справлялись с атаками, время от времени проводимыми боевиками.

Инфографика Общий план Донецкого аэропорта имени Прокофьева

1 - в/ч А1428 ПВО; 2 - Завод и база компании, которая строила новый терминал;

3 - в/ч А1402, тоже ПВО. Подписаны названия населенных пунктов и направления дорог. Все они, кроме Горловки, контролируются Армией Украины.

Затем последовало еще одно знаменательное событие - воплощение вековых чаяний любителей «русского мира». Был полностью разграблен супермаркет "Метро", находившийся как бы на нейтральной территории. После этого эпизода резко возросла поддержка ДНР со стороны местного населения. Мечты становятся явью.

Но спецназовцам приходилось не сладко. Временами возникали проблемы со снабжением и вывозом раненых, против них работали снайперы.

Российское вторжение и ситуация в донецком аэропорту

Активность боевых действий возросла перед началом российского вторжения в Украину, которое началось 10 августа, а в полную силу развернулось утром 24 августа. Последовали предложения сдаться и нерегулярные обстрелы. Спецназ отвечал плотным прицельным огнем и самыми популярными словами из русского языка. Группировка кировоградцев была усилена другими войсками.

Инфографика детальный план Донецкого аэропорта имени Прокофьева

1 - Монастырь; 2 - Супермаркет Метро; 3 - Автоцентр Тойона/Лексус; 4 - Новый терминал; 5 - Автобусная станция; 6 - Нефтебаза; 7 - Кладбище старых самолетов; 8 - Строящийся VIP терминал; 9 - Ангары; 10 - Диспетчерская башня (находится за пределами плана); 11 - Старый терминал; 12 - Действовавший VIP терминал; 13 - Центр управления Донбассаэро; 14 - Гостиница «Полет»; 15 - Штаб гражданской авиации; 16 - Авиационный ремонтный центр; 17 - Котельная;18 - Командно-диспетчерский пункт.

Объекты, не имеющие отношения к инфраструктуре аэропорта, обведены синим контуром.

Обстреливать аэропорт из артиллерийских орудий «ополченцы» ДНР начали 20 августа. До этой даты огонь велся по Марьинке и Авдеевке - самым большим населенным пунктам, контролируемых украинскими войсками возле Донецка. После этой даты обстрелы уже не прекращались.

Первый полномасштабный штурм

Первый серьезный штурм аэропорта прошел в ночь на 1 сентября, одновременно с атакой на аэропорт Луганск. В Луганске наши военные оставили аэродром, вернее, те руины, которые от него остались. Этот объект оказался в тылу врага, удерживать разрушенные до основания здания не имело никакого смысла.

Так это видят из Москвы

На штурм пошли регулярные российские части, усиленные боевиками ДНР. Работала артиллерия, минометы, реактивные установки. Применялись танки и другая бронетехника. Но защитникам удалось отбить эту попытку, как и все остальные.

Другие попытки

ДНР заявляло о попытках штурма 28 сентября, 2, 3 и 6 октября. После чего объявило о взятии аэропорта. Фактически, попытки штурма предпринимались каждый день, начиная с первого сентября и до 7 октября, когда пишется эта статья. В датах, названных боевиками, есть доля правды. Именно 28 сентября боевики предприняли первую попытку штурма, в которой не принимали участие российские военные. По крайней мере, в составе штурмовых отрядов.

Приблизительная линия фронта

Менялась тактика, привлекались все новые и новые подразделения, но результат всегда был один и тот же - горы трупов. Атакующий всегда несет большие потери чем защищающийся, особенно, если позиции подготовлены, есть артиллерийская поддержка и работает разведка.

Герои донецкого аэропорта

И с одной, и с другой стороны наблюдается массовый героизм. Каждый день появляются убитые и раненные, но никто не собирается отступать от своих планов. Тем, кто считает, что герои есть только с одной стороны, какой бы она ни была, стоит задуматься. Если ты преуменьшаешь силу и героизм своего врага, ты преуменьшаешь цену своей победы или поражения.

Защитники

Сначала аэропорт защищали только спецназовцы. В августе их усилили частями 93 ОМБР, 17 ТБР, ДУК Правый сектор. В Песках стоит батальон Днепр-1, некоторые его бойцы тоже находятся в аэропорту. 3 октября была проведена ротация, на смену этим частям пришла 79 АБ и другие части уже задействованных бригад, но многие герои отказались от ротации.

3-й полк специального назначения

Элитная часть украинской армии. Возле Кировограда находится главный центр подготовки спецназа СССР. Понятное дело, что местная часть, 10 обр СпН была самой лучшей в Союзе. Ее история покрыта такой неувядаемой славой, что путин даже попытался ее украсть. Он приписал все заслуги десятой отдельной бригады своему подразделению с идентичным названием, сформированному совсем в другом мести из людей, не имеющих отношения к советской бригаде.

Приведем только один факт, который говорит о фанатичной преданности этих людей своему делу. Жена одного из погибших офицеров полка до сих пор выплачивает кредит. Ее муж, еще при Януковиче, купил не холодильник, не телевизор, а качественный парашют. Казнокрады дали ему нищенскую зарплату и ветхое, старое снаряжение. Но и эти гроши герой тратил на повышение обороноспособности своей страны! Как только можно будет говорить в слух о некоторых фактах, мы посвятим этому славному подразделению объемную статью. Это самое меньшее, что мы можем сделать для этих героев.

Многие спецназовцы отказываются от ротации. Они время от времени ездят в Пески чтобы помыться и возвращаются назад.

Правый сектор

Одному из бойцов ДУК «Правый сектор» дали позывной «Обезбашенный». Это слово применимо и к любому другому бойцу. Эти люди могли вступить в Нацгвардию, пойти служить в армию, выбрать любой добровольческий батальон, но они сознательно решили стать смертниками.

Вы слышали хотя бы об одном пленном представителе Правого сектора? Вы слышали, чтобы бойца этого корпуса обменяли на сепаратиста? Если нет, то представьте, что с ними делают и сдаются ли они в плен живыми даже в самой безвыходной ситуации.

Бойцы Правого сектора есть и в самом аэропорту, и в Песках, но главная их задача - это снабжение. Играть в «русскую рулетку» с пятью патронами в барабане револьвера, намного безопасней, чем вести броню или джип через открытую, хорошо просматриваемую и давно пристрелянную местность.

93 Отдельная механизированная бригада

Именно это соединение обеспечивает технику и тяжелое вооружение защитников аэропорта. Командир бригады Микац Олег Михайлович руководит обороной. Бойцы сражаются плечом к плечу с «правосеками» и спецназовцами.

17 Танковая бригада

Лучшие украинские танкисты на момент начала войны служили в двух танковых бригадах. Поэтому роты и даже взводы этих бригад раскидали по всему фронту. Часть из них попала в аэропорт.

На фоне трофейного танка

79 Аэромобильная бригада

Понесла тяжелые потери под Зеленопольем и была отправлена на перевооружение и пополнение. Тогда бригадой занялся знаменитый Юрий «Крылья Феникса» Бирюков. Благодаря офицерам бригады, Бирюкову, другим волонтерам и даже немного Министерству обороны, превратилась в самую оснащенную часть во всей Армии Украины. Техника и оружие у десантников обычные, а вот снаряжение… И боевой дух. Бойцы считают, что после Зеленополья у них остался неоплаченный долг перед армией РФ, они готовы его полностью вернуть. С очень большими процентами.

Батальон Днепр-1

Один из первых добровольческих батальонов, сформированных после начала войны. Именно этих бойцов российская пропаганда называет «батальонами Коломойского». Такое негативное отношение со стороны врага говорит о высокой боеспособности и стойкости соединения. Официально в аэропорт не вводился, держит село Пески, но некоторые бойцы сами попросились в аэропорт.

Штурмовики

Сначала Россия бросила на донецкий аэропорт свой спецназ, усилив его боевиками ДНР. Потом увеличила количество спецназа. Затем придала ему армейские регулярные части. Потом добавила боевиков.

Предполагаем, что российские военные сражались героически (если смотреть на ситуацию глазами россиянина). Но взять аэропорт им не удалось. Понесли довольно большие потери. При следующих штурмах количество бойцов регулярной армии РФ стало уменьшаться, а количество боевиков - увеличиваться. Начиная с 28 сентября, в рядах штурмующих мы не видели российских солдат, но российские офицеры до сих пор командуют операцией. Вполне возможно, что российские спецназовцы, морпехи и мотострелки принимают участие или же они могут быть задействованы в любой момент. Мы уже писали о российских частях , воюющих в Украине.

Через эту мясорубку прошли практически все части регулярной армии РФ, которые были введены на территорию Украины. Не каждый солдат шел в атаку, но от каждой части были представители. Артиллеристы, конечно, в атаку не шли, только поддерживали огнем.

То же самое можно сказать и про отряды боевиков. Даже казачков из ЛНР привозили в Донецк для этого дела. Поэтому описывать каждое подразделение нет смысла - называйте любое, не ошибетесь, принимали участие. Зачем это делалось? Ответ - в конце статьи.

Российское телевидение раскрутило полевых «командиров» Гиви и Моторолу, но их роль сильно преувеличена. Они - звезды телевидения, которые получат все лавры, в случае победы, но никак не ключевые фигуры и даже не командиры сколь-нибудь значимых подразделений. Рядом с ними находятся военные советники из РФ, которые и принимают все решения.

Мифы донецкого аэропорта

Стоит заметить, что создавать мифы вокруг выгодно всем сторонам конфликта. Ложь идет со всех сторон - и от путина, и от Порошенко. Но ни один из них не касается тех героев, которые стоят там насмерть.

Миф №1 Донецкий аэропорт имени Прокофьева

Где-то в середине сентября такое понятие, как Донецкий аэропорт им. Прокофьева, просто перестало существовать. Он не может принимать пассажиров - терминалы, вместе со всей инфраструктурой, почти разрушены. Он не может принимать самолеты - навигационное и радарное оборудование практически уничтожено, как и нефтебазы, ремонтные и другие необходимые для авиации мощности.

Часть авиационного оборудования находится далеко за пределами аэродрома, что с ним сейчас, никто не знает. Состояние взлетно-посадочной полосы - под большим вопросом. Восстановление хотя бы минимальной работоспособности аэродрома может занять много месяцев. Проблема еще и в том, что ремонтировать полуразрушенные объекты - не безопасно. Лучше все снести и отстроить заново. Так будет даже дешевле.

Поэтому логичней будет употреблять фразу «территория бывшего аэропорта им. Прокофьева».

Миф №2 Донецкий аэропорт взят

Если вам кто-то скажет, что взял аэропорт, смело шлите его к путину. Площадь аэропорта - более 400 гектар, 99% из которой - это полностью открытая местность. Вся эта земля просматривается не только с помощью беспилотников, но и простыми, стационарными приборами. Артиллерия обеих сторон уже очень хорошо пристреляла эту площадь, поэтому контролировать ее просто невозможно. Ни Украине, ни ДНР. Все, что там появляется, тут же попадает под плотный и точный артиллерийский огонь.

Это - луганский аэропорт

Под аэропортом есть множество подземных коммуникаций, начиная от тоннеля, соединяющего зенитные части и заканчивая бомбоубежищем и подвалами терминалов. Десятки строений, больших и малых, позволяют прятаться от обстрелов.

Речь может идти только о контроле за конкретными зданиями. Главный опорный пункт наших сил - это новый терминал. Артиллерия, которой располагают боевики, может полностью уничтожить все постройки на территории аэропорта, как это было сделано в Луганске. Украинская может сделать то же самое. Но стороны стараются, по возможности, сохранить хоть что-то, что можно было бы, пусть условно, назвать захваченным/защищенным аэропортом.

Но даже если боевики и захватят все здания, нельзя будет говорить о полном контроле. Спецназ может появиться в любой момент, прямо из-под земли. Так что, если даже террористы и выбьют наших из зданий, им будет немножко страшно ночевать в этих огромных пустых, гигантских строениях.

Оставлять на ночь гарнизон в несколько сотен человек (а меньше не получится - слишком большие площади нужно держать под контролем), командиры боевиков не осмелятся. Украинским солдатам даже не нужно будет их выбивать. Проснулись утром любители русского мира, и недосчитались десятка-двух своих товарищей. А тел нашли еще меньше. И так каждую ночь. Как вы думаете, все эти Гиви и Мотороллы решаться на такую пиррову победу?

Чтобы взять донецкий аэропорт, нужно занять все населенные пункты, находящиеся в радиусе 10 км от него.

Миф №3 Ситуация в Донецком аэропорту

Если говорить о ситуации в донецком аэропорту, то нужно называть точное время и перечислять все объекты, о которых идет речь. Например: «По состоянию на 16:21 07.10.2014, украинские военные контролируют объекты А, Б, В и два этажа объекта Г. Боевики контролируют наземные части объектов Д и Е, в объектах Ж, З, И идут бои». Через пять минут все может резко измениться.

Главный миф. Стратегическое значение Донецкого аэропорта

Обе стороны конфликта называют аэропорт «стратегическим» объектом. Но это не так. Лучше всех про аэропорт сказал известный волонтер Роман Доник в своем