Курдский фактор может стать одним из решающих в гражданской войне
«Единственные друзья курдов - горы», – гласит поговорка этого народа. По сути – трагичная, как трагична и вся насыщенная фактами предательства со стороны союзников история курдов.
Кто они сегодня, сирийские курды в охваченной огнем стране? С кем они? Вновь, как и прежде, пешки в разыгрываемой более крупными игроками геополитической партии? Стратегический резерв Дамаска? Или же та соломинка антиасадовской коалиции, которая в нужный момент «переломит хребет верблюду»? А может, это жесткие прагматики, стратегия которых заключается в следующем: «Пусть сирийские сунниты – исламисты ли, светская ли оппозиция – сражаются с правящими Дамаском алавитами, а мы, тем временем, будем строить на принадлежащих нам территориях «Западный Курдистан»?
Участие курдов в гражданской войне, пожирающей Сирию, их роль и значение уже обросли таким количеством мифов, что из фактора, подлежащего анализу, превращаются в пропагандистский проект. Причем, что интересно, активно используемый как сторонниками нынешнего законного правительства, так и его непримиримыми противниками.
За годы гражданской войны кто только ни пытался убедить мир, что сирийские курды именно на его стороне, и именно ему они, почти десять процентов населения страны, окажут в нужный момент всемерную поддержку. По большому счету, если отбросить пропагандистскую шелуху, все рассуждения подобного рода сводились к тому, что курды Сирии должны погибать за дело мира во всем мире, за победу «идей халифата», за торжество демократии, за свержение «кровавого диктатора», за поддержку законного правительства Дамаска. Каждый выбирал то, что считал нужным.
Естественно, каждая из воюющих сторон обещала за это всевозможные блага. Дамаск – широкую автономию, исламисты – достойное место в «эмирате Северная Сирия», светская оппозиция – свободы, права и культурное возрождение. Правда – потом, после окончательной победы. В итоге реальных гарантий чего-то большего, чем сирийские курды уже смогли взять самостоятельно в ходе гражданской войны, не сумел пока предложить никто. А вчерашние партнеры по переговорам с какой-то роковой закономерностью вскоре превращались в непримиримых врагов, атакующих курдские анклавы.
Еще в самом начале сирийской гражданской войны в стране в докладе британского мозгового центра – «Общества Генри Джексона» – сирийские курды были названы «решающим меньшинством».
Их участие в объединенной оппозиции было бы «в интересах США, способствовало бы стабильной и всеобъемлющей Сирии и стимулировало быстрое свержение режима Асада», отмечали лондонские аналитики.
Не менее важны курдские анклавы и для Дамаска: отсюда поступает немалая часть продовольствия для удовлетворения внутренних потребностей страны, здесь же расположены и месторождения нефти, пусть и не столь обильные как в Иракском Курдистане, который местные курды называют Южным.
С сирийскими курдами пытались договориться все, заставляя их отчаянно маневрировать. С началом антиправительственного мятежа, при активном участии курдских политических группировок – в числе которых была и партия «Демократический союз, ПДС – было подготовлено восстание в северной Сирии. Как ответ на проведенные там правоохранительными органами массовые аресты активистов. Спустя некоторое время, в начале 2012 года, в столице Иракского Курдистана Эрбиле прошла конференция сирийских оппозиционных организаций, на которой было решено, что «после свержения режима Асада на северо-востоке Сирии должно быть создано курдское самоуправление».
Представители ПДС в тот момент заявляли, что режим Асада для них враждебен. «Мы создали Курдистан, и никому его не отдадим, – говорили они в многочисленных интервью. – Наша цель – полный контроль над курдскими районами Сирии. Мы контролируем территорию на 5 миль вокруг городов Камышлы, Кобани, Африна, Амудэ, Деррика, Хемко».
Примечательно, что правительственные войска предпочли не ввязываться в затяжные бои за восстановление контроля над анклавами. В Дамаске достаточно справедливо рассудили, что исламисты и отряды ССА, «Свободной сирийской армии», представляют куда большую угрозу. Поэтому сложился нейтралитет: армия отошла на другие участки, а ПДС, к которой фактически перешла власть над регионом, обязалась не воевать против правительственных сил.
Впрочем, говорить о безупречности этого нейтралитета было бы такой же ошибкой, как и представлять сирийских курдов в виде монолитной общности. Значительная их часть – мусульмане-сунниты. И они, и немалая доля менее религиозных курдов далеко не во всем разделяют идеи ПДС, являясь сторонниками других партий. Поэтому вскоре ПДС столкнулась с ситуацией, когда ее местные политические оппоненты стали помогать «светской оппозиции», устанавливать тесные контакты с правительством Иракского Курдистана, который от активности и идей ПДС был явно не в восторге. А исламистские группировки начали активную работу по вовлечению в свои ряды молодежи из числа курдов-суннитов, обещая им полное равенство в правах на территории будущего «эмирата Северная Сирия».
Руководство ПДС в отношении других партий предпочло ограничиться политическими заявлениями по поводу недопустимости «отправки своих бойцов на борьбу с режимом Башара Асада в ряды «Свободной сирийской армии», что может втянуть курдские районы в гражданскую войну». Но соблюсти принцип «моя хата с краю» в условиях конфликта, охватившего всю страну, невозможно. И вскоре наступил период ожесточенных боев с исламистами. В ходе которых курды-сунниты достаточно быстро избавились от иллюзий по поводу своего будущего места в «эмирате». Этому весьма способствовали яркие эпизоды, такие, как осада Кобани, так и более ранние бои за пограничный город Рас эль-Айн. Бойцам курдских формирований удалось не только разгромить там боевиков, но и взять в плен их полевого командира. В ответ игиловцы захватили в заложники около 500 курдов, в основном женщин, детей, стариков, и, потребовав освободить их главаря, начали резать головы жертвам.
Война – войной, но ведь есть и другое, что неизменно остается «за кадром» телевизионных хроник и «фронтовых» корреспондентов: повседневная жизнь городов и более мелких населенных пунктов, находящихся пусть и близко, но все же на определенном удалении от линии боев.
Любая гражданская война дает примеры социальных экспериментов, и курдские анклавы здесь не исключение. В Рожаве, как называют северные и северо-восточные регионы Сирии, населенные преимущественно курдами, с 2013 года, с момента создания Народного совета Западного Курдистана, в который вошли и курды, и арабы, и ассирийцы, реализуется уникальный социальный проект. Он называется «либертарианский муниципализм»: самоуправляемые общины реализуют прямое демократическое правление, используя в качестве опоры советы, народные ассамблеи, кооперативы, управляемые рабочими и защищаемые народной милицией.
Собственно, Рожава – это не единая территория, а три островка-анклава, как их называют местные, кантона. Джазира с населением около 1 миллиона четырехсот тысяч человек, Африна – 600 тысяч населения, и Кобани, где осталось около 300 тысяч жителей. В столице – Камышлы – проживает более 400 тысяч жителей.
За годы войны уровень сельскохозяйственного производства – основы экономики анклавов – удалось сохранить на достаточно приличном уровне. Фермеры и члены сельскохозяйственных кооперативов продолжают обрабатывать поля. В Кобани выращивают пшеницу и оливки. Джазира специализируется только на пшенице, Африна – на оливках, в достаточных объемах производят молочные продукты.
В ходу по-прежнему сирийская лира - еще называемая сирийским фунтом - пусть и подкошенная инфляцией, впрочем, не так сильно, как на других территориях. Символы сирийской государственности уступили место цветам советов – желтому, красному и зеленому, а вывески на госучреждениях и большинстве домов теперь минимум на двух языках – курдском и арабском, хотя зачастую к ним добавляются надписи на ассирийском.
На улицах хватает и людей, и, что выглядит странным, автомобилей. Хотя эта странность легко объяснима: Джазира – это добыча нефти и ее полукустарная переработка, вполне, впрочем, достаточная для производства необходимого количества дизтоплива для генераторов, обеспечивающих электроэнергией частные домовладения и предприятия.
Низший уровень структуры управления в кантонах – городские или сельские общины, в которые входят от 30 до 150 домовладений. Деятельность каждой общины координируется двумя председателями – мужчиной и женщиной, и представителями разных комитетов. Председателей избирают на один или два года. В каждой общине, как и в совете каждого уровня, имеются следующие комитеты: женский, экономический, политический, оборонный, по гражданскому обществу и труду, образования. Председатели общин входят в районные советы, их председатели – в региональные, под юрисдикцией каждого из которых город с прилегающими окрестностями. А те, в свою очередь, определяют состав высшего органа – Народного Совета Западного Курдистана.
Частную собственность не упраздняли. Личную собственность не трогали. До 20 процентов земли принадлежит крупным землевладельцам, но земля, конфискованная у сирийского государства, была роздана бесплатно беднейшим жителям Рожавы. В официальных документах неизменно подчеркивается, что все органы местного управления «руководствуются в своей деятельности принципами демократического, гендерно-равноправного и экологически устойчивого общества».
А официальные лица неизменно подчеркивают, что созданная на территории кантонов система «отвергает буржуазный парламентаризм, однопартийное руководство страной, подчинение мужчине, консервативные структуры и деструктивную систему капитализма с его логикой эксплуатации».
Впрочем, очевидно, что полного единства здесь нет. Переводчица и писатель Сандрин Алекси из Курдского института в Париже предельно точно подметила: «У курдов нет культа великого диктатора, и они, скорее, напоминают гасконцев. Каждый курд – король на своей горе. Поэтому они ссорятся друг с другом, конфликты возникают часто и легко».
Рожава – не исключение. Политическое противостояние между ПДС, поддерживаемой турецкой Рабочей партией Курдистана и оппозицией, создавшей блок из восьми местных партий – «Национальный Совет сирийских курдов», НССК, все нарастает, причем, по всему кругу вопросов – от общественного устройства до будущей судьбы сирийских курдов.
За спиной НССК стоит Эрбиль, координирующий свою политику с Вашингтоном и Анкарой. Блок открыто говорит о необходимости федерализации Рожавы по тому же сценарию, что был отработан в Южном (Иракском) Курдистане. И инструмент предлагает тот же – внешнюю интервенцию, на острие которой пойдут отряды «светской» оппозиции и местные ополченцы-пешмерга, уже доказавшие свою успешность в боях с исламистами. Которых поддержат их братья из Южного Курдистана. Вот только ПДС категорически противится появлению «южных» вооруженных формирований в Рожаве, справедливо полагая, что главной их задачей станет захват власти в кантонах. Скажете – невероятно? Вполне нормальная ситуация для местного менталитета, достаточно вспомнить о кровавой и ожесточенной междоусобице противоборствующих курдских отрядов в северном Ираке, продолжавшейся с 1992 по 1996 год и окончательно урегулированной только в 2003 году, в ходе американской оккупации.
Курдский фактор действительно может стать одним из решающих в сирийской гражданской войне. Но на сегодняшний день в позиции Рожавы ясно только одно: союз с исламистами для них неприемлем.
Проводимая Москвой «сирийская экспедиция» с новой остротой поставила вопрос о том, за Асада или против него выступят курды.
Обострив внутренние противоречия в самой Рожаве. Подвигнув Анкару и Вашингтон на новый шаг в их многоходовой комбинации в «курдском вопросе».
Все ждут ответа.
Специально для Столетия
Курдские вооруженные формирования выразили свою готовность начать вооруженное противостояние с правительственными войсками , чтобы защитить «освобожденные» ими арабо-суннитские территории.
Информационное агентство Kurdistan 24 в одном из своих материалов сообщило об осведомленности курдов намерением официального Дамаска восстановить контроль над всей территорией страны. В тексте также приведена цитата участника курдских отрядов «Демократических сил Сирии» о том, что те «не откажутся ни от одного дюйма земли, освобожденной жертвами мучеников».
По мнению многих экспертов, подобная позиция курдских формирований, поддерживаемых Соединенными Штатами Америки, ведет к усилению этноконфессионального дисбаланса на севере Сирии , поскольку занимаемые SDF территории не являются курдскими, и местное население выступают против их присутствия и органов власти, создаваемых ими.
В частности, проводимая курдами перепись населения в провинции Хасака год назад вызвало возмущения местных арабов, которые считали, что таким образом их принуждают отказаться от гражданства Сирии в пользу Сирийского Курдистана и отделить провинцию от страны.
Кроме этого, параллельно с переписью, курды навязывали местному населению Хасаки свою программу обучения и закрывали арабские школы, как это сейчас происходит в недавно «освобожденной» курдскими отрядами «Демокартических сил Сирии» Ракке , что также вызывает возмущение арабских жителей.
В начале сентября этого года после начала военной операции международной коалиции «Буря Джазиры» в социальных сетях Facebook и Twitter стали появляться сообщения о том, что продвижение курдских вооруженных формирований по территории провинции Дейр-эз-Зор сопровождается серьезными потерями среди местного арабо-суннитского населения. В частности, источник в Twitter @jacksanders1965 сообщал о том, что (YPG) разрушают арабские деревни и проводят «этнические чистки».
Места проживания
Сирийский политолог и журналист Омар Бессам в беседе с корреспондентом Федерального агентства новостей (ФАН) рассказал, что до войны по переписи населения курдов в Сирии было в районе двух миллионов человек, что составляло 9 процентов населения:
«Кроме того, многие из них не имели сирийского гражданства. Сирийские власти в 80-е годы поддерживали боевиков «Рабочей партии Курдистана», которые действовали на территории Турции, в Сирии находились их военные базы и множество боевиков и членов их семей скрывалось от турецких войск на территории Сирии , не получая при этом гражданства. Но, фактически, постоянным местом их проживания была Сирийская Арабская Республика . Сколько именно их было, неизвестно, но по разным данным от трети до половины курдского населения Сирии ».
Эксперт отметил, что курдское население размещено анклавно:
«Есть только три небольших анклава, где курды составляют этническое большинство, то есть более 50 процентов населения. Первый анклав - это район города Камышлы на востоке Сирии , где сходятся сирийская, турецкая и иракская границы. Второй анклав - район города Кобани, тоже на границе с Турцией. И третий анклав - это район Африн в провинции Алеппо . Там курды, действительно, составляют значительное большинство населения, но тоже далеко не везде».
По словам эксперта, курдов также много в районе Манбиджа, хотя там они подвергались этническим чисткам боевиками «Исламского государства» 1 (запрещено в РФ) и в большинстве своем были вынуждены оттуда уйти на территорию Турции и дальше в Европу:
«В ходе гражданской войны произошли серьезные этнические изменения на севере Сирии . В частности, более полумиллиона курдов уехало с территории страны, как правило, в Европу. Боевики ИГИЛ 1 (запрещено в РФ), захватившие, в частности, район Тель-Абьяда и Манбиджа подвергали курдов репрессиям, и те вынуждены были оттуда уйти. На территории провинций Дейр эз-Зор и Ракка курдского населения исторически не проживало вообще, за исключением единичных мигрантов. В столице провинции Хасака курдов - 20% населения».
Американская идея
Наш собеседник рассказал, что курды только до 2014-2015 года заявляли о своем желании создать автономию:
«Когда пришли американцы и стали поддерживать курдов, а потом сделали курдов своими главными союзниками, США фактически придумали курдам новую идею. Сейчас курдские «Отряды народной самообороны» (YPG) и курдская партия «Демократический Союз» являются лишь частью более крупных политических и военных движений. Это военная организация «Демократические силы Сирии» и политическая организация - «Меджлис 1 демократической Сирии» («Совет демократической Сирии»). Они говорят о том, что они и есть будущее Сирии ».
По словам эксперта, в этот меджлис входят и курды, и арабы, и другие этнические группы:
«Они говорят о том, что практика широкой федерализации, которую они устроили на севере Сирии , впоследствии будет перенесена на всю территорию страны и, таким образом, Сирия якобы станет федеральной и демократической. Но на самом деле, все, конечно, понимают, что власть и армию в этих структурах контролируют именно курды, поддерживаемые США».
Эксперт также отметил, что курды занимаются идеологической обработкой как в школах, так и в местных политических советах на подконтрольных им территориях:
«Они говорят о том, что их политический лидер Абдулла Оджалан , который сейчас сидит в турецкой тюрьме на пожизненном заключении, придумал всю эту систему, которую они сейчас воплощают в жизнь. Поэтому, захватывая некурдские территории, курды не хотят там строить Курдистан, а хотят свою практику федерализма перенести во вне за пределы своих территорий и в будущем - на всю Сирию . Причем эта идея была во многом сформулирована именно американцами, поскольку в 2014-м начинается сотрудничество курдов с США, а в 2015-м появляются все эти полиэтнические структуры. США делают ставку именно на курдов как на перспективную политическую силу для того, чтобы взять власть во всей Сирии».
Арабское население против
Но как подчеркнул эксперт, арабское население категорически против власти курдов:
«Курды приходят и начинают всех учить, как нужно строить власть. В частности, у курдов есть идея, что любые властные полномочия должны быть поделены между мужчиной и женщиной. Любую должность занимают одновременно мужчина и женщина. Для суннитов - это, мягко говоря, странно».
Однако курды приходят и навязывают им свое мнение:
«Курды также приходят и занимают все руководящие должности в местных советах. Арабам все это не нравится и в конце концов это может закончиться серьезным восстанием арабского суннитского населения против курдов, которые пришли и навязывают свои порядки».
Причем, по словам нашего собеседника, первые шаги в этом направлении уже сделаны:
«На подконтрольных курдам территориях появляются движения, которые раньше были связаны с «Сирийской свободной армией» . Они пытаются вокруг себя организовать какое-то сопротивление курдским вооруженным формированиям. В целом, власти Сирии могут воспользоваться этим для того, чтобы вернуть под свой контроль территории севернее Евфрата».
1 Организация запрещена на территории РФ.
Борьба за стратегически важные районы северной Сирии, населенные курдами, вступила в ключевую фазу. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявляет о намерениях установить полный контроль над приграничными территориями соседнего государства, обещая после взятия Африна продолжить операцию «Оливковая ветвь» в оплоте курдского сопротивления - городе Манбидж. Планы Анкары становятся испытанием для ее отношений с США, которые считают курдов проводниками своего влияния в Сирии. Господин Эрдоган обрушился с критикой на Вашингтон, обвинив его в «содействии террористам». Сложившаяся ситуация ставит в непростое положение Россию. Не желая ссориться с Турцией, Москва при этом пытается сохранить целостность Сирии, поставленную под угрозу амбициями Анкары.
Африн пал, но не сдался
Через два месяца после того, как 20 января турецкая армия развернула в приграничных районах Сирии операцию «Оливковая ветвь», ее главным промежуточным итогом стало установление турецкого контроля над городом Африн - центром анклава, где живут 1,5 млн сирийских курдов. Как следует из заявления турецкого Генштаба, в воскресенье Африн покинули последние отряды «Сил народной самообороны». Во вторник президент Реджеп Тайип Эрдоган заверил: «Турецкие войска и бойцы "Свободной сирийской армии" продолжат операцию в Африне по очистке (территории.- “Ъ” ) от мин и взрывчатых веществ, а также по обеспечению безопасности и стабилизации ситуации в городе».
Решение курдского командования оставить Африн позволило избежать новых жертв, учитывая, что на финальном этапе штурма город подвергался интенсивным артобстрелам и авиаударам, жертвами которых стали десятки мирных жителей. Прекращение водоснабжения, поставок продовольствия и медикаментов вызвало в Африне гуманитарную катастрофу.
Как рассказали во вторник в управлении верховного комиссара ООН по гуманитарным вопросам, район города вследствие эскалации боев покинули более 100 тыс. гражданских лиц.
Тем временем курдские отряды, также покинувшие Африн, пообещали перейти к партизанской войне. «Мы будем атаковать врага без колебаний, будь он членом протурецких группировок или турецким солдатом»,- заявил “Ъ” базирующийся в Африне официальный представитель «Сил народной самообороны» Бруск Хасака.
Африн пишем, Манбидж в уме
После взятия Африна президент Эрдоган сообщил, что турецкая армия «нейтрализовала 3622 террориста». По его словам, «Турция будет вести борьбу в Сирии, пока не ликвидирует террористический коридор, который проходит через Манбидж, Кобани, Телль-Абьяд, Рас-эль-Айн и Камышлы».
Между тем операция в Манбидже может стать для турецкой армии и воюющих на ее стороне отрядов сирийской оппозиции неизмеримо более сложной задачей, чем взятие Африна. Контролируемые курдами территории на севере Сирии до начала операции «Оливковая ветвь» были отделены друг от друга. При этом у защитников Африна, ощутимо меньшего по площади, были гораздо более ограниченные ресурсы для эффективной обороны.
«В случае турецкого наступления на Манбидж ситуация для Анкары будет радикально отличаться от операции в Африне. Если в Африне турецкой армии противостояли исключительно курдские "Силы народной самообороны", то в Манбидже ей придется иметь дело уже с "Силами демократической Сирии" - более широкой коалицией, в которую входят не только курды, но и арабы. Кроме того, в Африне у защитников города не было поддержки США, на которую они рассчитывают в Манбидже»,- пояснил “Ъ” бывший посол ЕС в Сирии и Турции, приглашенный исследователь Carnegie Europe Марк Пьерини.
« Любые попытки Анкары провести блицкриг в Манбидже будут восприняты в Вашингтоне как враждебный шаг»,- говорит господин Пьерини.
По его словам, США изначально поддерживали «Силы демократической Сирии» и «Силы народной самообороны» в борьбе с «Исламским государством» (запрещено в РФ), потому что не доверяли решение этой задачи Турции.
С точкой зрения Марка Пьерини согласен еще один собеседник “Ъ” - базирующийся в Каире главный редактор регионального сайта Arab Digest Хью Майлз. «Анкаре необходимы гарантии, что курдские районы в Сирии и Ираке не будут соприкасаться с турецкими территориями, также населенными курдами. В Африне эту задачу удалось решить, создав "буферную зону". Но в Манбидже, где размещены американские военные, ситуация гораздо более сложная. Вопрос о том, согласятся ли США предоставить Анкаре свободу действий, остается открытым»,- заявил Хью Майлз.
По мнению базирующегося в Анкаре директора по проблемам безопасности SETA Foundation Мурата Йылшыкташа, «военного конфликта между США и Турцией в Манбидже не должно произойти». «США не хотят потерять Турцию. В администрации Трампа понимают: Россия может воспользоваться ситуацией, чтобы попытаться изменить стратегический вектор Турции в свою пользу»,- заявил “Ъ” господин Йылшыкташ. По его словам, «Турция ждет американского предложения по Манбиджу, и если оно окажется для нее приемлемым, то она не будет предпринимать там никаких военных действий».
Один из сценариев возможного компромисса изложил сам президент Эрдоган. «Если Америка действительно хочет сотрудничать с нами в борьбе с терроризмом, ей следует начать выводить террористов из районов, расположенных к востоку от Евфрата»,- заявил он. В Анкаре исходят из того, что ключевым условием сделки должно стать предотвращение любых попыток передислокации курдских подразделений из Манбиджа в Африн.
Ситуация вокруг Манбиджа была заявлена главной темой переговоров в Вашингтоне главы МИД Турции Мевлюта Чавушоглу с госсекретарем США Рексом Тиллерсоном. Они были запланированы на 19 марта, но внезапная отставка Рекса Тиллерсона вынудила турецкого министра отменить визит в США, в связи с чем в диалоге сторон возникла вынужденная пауза.
«Новому госсекретарю Майку Помпео понадобится одна-две недели, чтобы подробно изучить наши планы в отношении Манбиджа»,- заявил пресс-секретарь президента Эрдогана Ибрахим Калын. По его словам, Турция рассчитывает, что «США сдержат данные ранее обещания» по выводу курдских сил из Манбиджа. Однако никаких официальных подтверждений того, что такие обещания были даны Анкаре, из Вашингтона не поступало.
Курдская дилемма Москвы
Создание турецкой зоны контроля в Сирии ставит в трудное положение Россию. Не желая ссориться с Турцией, Москва при этом пытается сохранить территориальную целостность Сирии. Однако турецкая сторона не спешит передавать под контроль Дамаска зоны безопасности, созданные в рамках операции «Оливковая ветвь» и предыдущей операции «Щит Евфрата».
«На восточном берегу реки Евфрат американцы с помощью курдов освободили большие территории от террористов. Но, освободив эти территории, они насаждают там местные власти, которые сознательно изолируются от Дамаска»,- заявил глава МИД РФ Сергей Лавров.
Между тем общаться с Дамаском не желает не только Вашингтон, но и Анкара. В свою очередь, не имея реальных рычагов ограничить амбиции Анкары, Москва также была вынуждена отказаться от поддержки курдов, хотя такой шаг был чреват для нее серьезными политическими издержками.
«Продолжение турецкой операции против курдов идет вразрез с мирным процессом в Женеве и Астане и противоречит тем гарантиям, которые Россия давала сирийским курдам с сентября 2015 года»,- резюмирует Марк Пьерини.
Сергей Строкань, Максим Юсин, Марианна Беленькая
Программная статья в Foreign Policу, где рассматриваются перспективы сирийских курдов после завершения битвы за Идлиб и возможного вывода американских войск.
Основной посыл, время сирийских курдов истекает и если они не успеют в ближайшие месяцы заключить приемлемое соглашение с Асадом, то в дальнейшем их переговорные позиции будут слабеть и они все сильнее будут зависеть от своего враждебного окружения.
Пост-американское будущее SDF. Почему сирийские курды должны договориться с Асадом
Сирийские демократические силы (SDF), поддерживаемое США ополчение во главе с подразделениями курдского большинства (YPG), теперь вовлечены в геополитическое противостояние с высокими ставками с участием двух сильнейших военных держав мира, России и Соединенных Штатов. SDF возглавил войну США против исламского государства в Сирии, но по мере того, как эта война завершается после почти полного территориального поражения ИГИЛ, жесткие вопросы о будущем группы будут неизбежно заданы. SDF должны теперь рассмотреть вопрос о том, как подготовиться к возможному выводу американских войск, вероятной победе президента Сирии Башара Асада в гражданской войне в стране и продолжению антагонизма с соседней Турцией. И хотя ответы на эти вопросы еще не определены, основной факт заключается в том, что SDF, окруженный враждебными противниками, имеет реальный интерес к достижению modus vivendi с режимом Асада.
Сделка будет сложной. SDF хочет сохранить свою реальную автономию в курдских регионах восточной Сирии, в то время как режим будет стремиться восстановить централизованный контроль над всей страной. И как негосударственный субъект, зависящий от конечной гарантии безопасности США, SDF не может рисковать прямой военной конфронтацией с режимом или двумя его союзниками — Россией и Ираном. Вместо этого он должен будет использовать то, что имеет, как временный козырь, чтобы достичь урегулирования на основе переговоров.
В настоящий момент траектория войны выгодна сирийским курдам. Режим и его союзники готовятся к наступлению, чтобы вернуть провинцию Идлиб, последний оплот сирийской оппозиции. Эта кампания позволит SDF не принимать какие-либо поспешные решения, а в случае долгой и дорогостоящей борьбы может улучшить переговорную позицию группы. Таким образом, Соединенные Штаты и их курдские союзники будут иметь наибольшее влияние сразу после завершения битвы, когда режим будет ослаблен в военном отношении. Однако, поскольку силы Асада восстанавливаются, преимущество США и курдов начнет разрушаться. Таким образом, сирийские курды должны использовать любую слабость режима после наступления в Идлибе и попытаться найти благоприятный вывод для политических переговоров с режимом Асада.
Не хватает времени
Сирийские курды знают о своей неустойчивой ситуации. В районах, которые они контролируют в северо-восточной Сирии, в сельской местности ИГИЛ наверняка останется угрозой. Так же, как и Турция, поскольку YPG является сирийским ответвлением Рабочей партии Курдистана (PKK), которая с 1984 года воевала с турецким государством. Конфликт между турками и РПК переливался через границу, как это было совсем недавно в Африне, бывшем анклаве YPG в северной Сирии, который турецкие военные захватили в марте 2018 года. Поражение YPG от рук профессиональных военных не удивительно, но оно подчеркнуло необходимость того, чтобы сирийские курды воспользовались своим нынешним положением, включая их тактический альянс с Соединенными Штатами. Это необходимо для того, чтобы попытаться достичь желаемого в условиях ситуации, когда SDF окружено враждебными противниками, но имеет реальный интерес к достижению modus vivendi с режимом Асада.
Ополчение SDF является компетентной и хорошо дисциплинированной силой, имеющей многолетний опыт борьбы с ИГИЛ. Несмотря на это, сирийские курды получили огромную пользу от поддержки со стороны США, а война YPG против Турции в Африне ясно продемонстрировала, что они не могут победить крупную обычную армию самостоятельно. И YPG, и РПК, однако, проявили себя в прошлом благодаря использованию нетрадиционной тактики для наложения высоких издержек на более мощные вооруженные силы оппонентов. Таким образом, хотя курды не могут удовлетворительно сдерживать обычное наступление режима, они могут сигнализировать о том, что это будет сложно, возможно, чтобы Асад задумался об издержках силового варианта.
В ближайшей перспективе большинство основных игроков войны — режим Асада, его российские и иранские союзники и Турция — будут сосредоточены на предстоящей битве за Идлиб. Анклав с доминирующим арабским населением в северо-западной части Сирии, Идлиб является последним независимым антиправительственным оплотом в стране и в настоящее время является домом для миллионов людей и тысяч мужчин призывного возраста, сражающихся в различных оппозиционных группах в этом районе. Сирийский режим и Россия сигнализировали о том, что военная кампания по возвращению Идлиба будет готова и начнется уже в начале сентября. Результат наступления не вызывает сомнений: режим и Россия могут, благодаря чистой огневой мощи и беспощадной бомбежке, медленно восстановить территориальный контроль над большей частью Идлиба. Тем не менее борьба будет дорогостоящей, равно как и усилия по умиротворению провинции после окончания основного сражения.
С самого начала сирийской гражданской войны YPG и SDF избегали столкновения с режимом, вместо этого молчаливо соглашались на договоренности с Асадом, что позволило режиму бороться с группами, которые угрожали его существованию, а курдам сосредоточиться на ИГИЛ. Это соглашение пощадило курдов от нападений режима, даже когда они создали на своей территории политические и военные институты, чтобы конкурировать с центральным правительством. В этом смысле бои за освобождение Идлиба означают, что сирийские курды могут продолжать играть на время. Но в конечном итоге сделка должна быть достигнута. Задача Асада по-прежнему заключается в том, чтобы восстановить полный контроль над Сирией, и как только угроза со стороны антиправительственных сил полностью отступит, режим попытается принудить SDF к принятию возвращения централизованного правления из Дамаска.
Искусство дела.
Эти параметры лягут в основу нынешних и будущих переговоров между курдскими и чиновниками режима. В июле представители связанного с YPG Сирийского демократического совета встретились с официальными лицами режима в Дамаске, чтобы подготовиться к переговорам о будущем политическом устройстве для северо-востока Сирии. Сирийские курды с самого начала будут выдвигать максималистскую позицию, утверждая, что создание децентрализованного сирийского правительства дает возможность местным жителям управлять при небольшом вмешательстве со стороны режима. В качестве компенсации они будут предлагать режиму официально восстановить контроль над границами с Ираком и Турцией, что позволит мягко вернуть центральные правительственные учреждения на северо-восток Сирии. Действительно, в рамках соглашения между курдами и режимом, сирийское центральное правительство контролирует пограничный переход в Камишли и прилегающий аэропорт. (Эта договоренность расширит контроль режима на другие пограничные переходы, что позволит обеспечить более эффективный сбор доходов и обеспечить, чтобы оружие не переправлялось контрабандным путем через границы для поддержки повстанцев.)
Асад может предложить признать так называемую культурную автономию курдов или предоставить им символические уступки курдскому языку и культурным правам.
Режим также будет стремиться к максималистской позиции, требуя полного возвращения контролируемых правительством курдских структур в режим власти и отмена или включение в сирийскую армию курдских ополченцев. Асад может предложить признать так называемую культурную автономию курдов или предоставить им символические уступки курдскому языку и культурным правам.
Военная асимметрия между SDF и режимом Асада означает, что по мере того, как сирийская гражданская война вступает в свою заключительную фазу, курды теперь находятся на милости Соединенных Штатов. Администрация президента США Дональд Трамп привязала свою политику Сирии к ее более широкому конфликту с Ираном и рассматривает иранско-сирийский альянс как долгосрочную угрозу интересам США на Ближнем Востоке. Для борьбы с этой угрозой администрация указала, что она намерена остаться в Сирии до тех пор, пока не будет решена иранская проблема. Однако эта официальная позиция странно отличается от той, которая иногда выражалась самим Трампом, который постоянно призывал к быстрому выводу американских войск из Сирии. Неопределенность в отношении приверженности Вашингтона SDF, несомненно, ускорит переговоры с режимом и может подорвать курдские переговорные позиции.
Режим Асада, напротив, продолжает планировать создание постконфликтной Сирии. Поэтому он может предпочесть выждать, пока Соединенные Штаты уйдут, а затем, когда американские войска покинут страну, принудить курдов капитулировать с принятием максималистских требований правительства. Однако курды с самого начала знали, что Соединенные Штаты в конечном итоге покинут Сирию. Таким образом, они открыли дверь для переговоров с Асадом и никогда не постулировали смену режима, вместо этого выступая за более узкие и более достижимые цели политической децентрализации.
Ключом к решению этой головоломки может быть другая великая держава в Сирии: Россия, Сценарий, гарантирующий будущее курдского анклава под контролем США в Сирии, будет противоречить интересам Москвы. Тем не менее, Россия поддерживает хорошие отношения с курдами — она имеет давние связи с РПК и в случае необходимости сотрудничает с сирийскими курдами — и ее основные интересы — обеспечение режима Асада, который благодаря ее усилиям в в значительной степени преуспел, и убеждение Соединенных Штатов вывести свои силы из Сиррии. Таким образом, несмотря на расхождение общих интересов Вашингтона и Москвы в целом, может иметь место возможность сделки относительно судьбы SDF, в которой Соединенные Штаты соглашаются вывести свои войска в обмен на жизнеспособные гарантии безопасности для сирийских курдов, которые Россия может гарантировать оказав давление на ее сирийских клиентов. Москва, в этом узком случае, также может быть привлечен к торговле узкими уступками по сирийским курдам по таким вопросам, как местное управление в обмен на гарантии США в отношении безопасности режима Асада. Этот результат не был бы неприемлем для российских интересов и, что важно, помог бы создать условия для установления более мягкого режима во все Сирии.
Друг в беде
Целые поколения молодых курдов и арабов погибли во время войны под руководством США против ИГИЛ. Политика США, принимающая реальность территориальной победы режима Асада, не является удовлетворительным результатом сирийской гражданской войны. Для Соединенных Штатов, тем не менее, необходимо взаимодействовать с этой реальностью и думать о том, как наилучшим образом обеспечить благоприятное урегулирование для своих союзников из SDF. Соединенные Штаты и Россия, два противника, разделяют узкую заинтересованность в предотвращении возвращения ИГИЛ и в создании согласованного политического соглашения о будущем управлении северо-восточной Сирией.
Переговоры по такой договоренности будут непростыми: Асад и сирийские курды имеют радикально разные представления о том, как следует строить послевоенную Сирию. Курды будут иметь максимально сильные переговорные позиции сразу после операции в Идлибе, когда режиму придется консолидировать контроль над враждебной территорией. По мере того, как режим перегруппируется после битвы, курдские рычаги давления будут разрушаться, а их переговорные позиции ослабеют. Соединенные Штаты могут помочь компенсировать эту слабость, если они будут проводить более узкую политику, привязанную к реалиям сирийской гражданской войны и сосредоточатся на защите SDF.
Если этого не произойдет, курды могут быть вынуждены принять режим контроля со стороны Асада, как только Соединенные Штаты уйдут, сталкиваются с натиском, который они не в состоянии сдержать.
Аарон Штайн, Foreign Policy
В пятницу в Сирийском Курдистане будут избраны местные советы. Это второй этап создания новых органов власти в самопровозглашённой региональной автономии: ранее состоялись выборы глав общин, а в январе 2018 года планируется голосование, которое определит состав местного парламента. Избирательный процесс не одобрен Дамаском и проходит на фоне повышения напряжённости на границе с Турцией. США рассматривают курдов как свою опору в регионе, но контакты с ними сохраняет и Россия. RT выяснял, как может разрешиться курдский вопрос.
1 декабря 2017 года на подконтрольных сирийским курдам территориях начнутся выборы органов местного самоуправления. Как заявил Reuters представитель Демократического союза Ибрагим Ибрагим, в выборах в советы примут участие более 30 партий и общественных объединений. В качестве кандидатов зарегистрировались 6 тыс. человек, отмечает курдский телеканал Rudaw. Наблюдателями на голосовании станут парламентарии из Иракского Курдистана и представители курдской Демократической партии народов Турции.
Это уже вторые выборы в многоступенчатой системе представительства, которую разработала для Северной Сирии доминирующая в ней политическая сила - партия «Демократический союз» (PYD). Её боевые отряды составляют костяк Сирийских демократических сил (СДС), контролирующих север страны и большую часть земель к востоку от реки Евфрат.
Де-факто конституцией занятого курдами региона, где в 2016 году была провозглашена Демократическая федерация Северной Сирии, является принятая в 2014 году Хартия социального контракта. Она устанавливает создание в регионе децентрализованной системы власти, в которой достигнуто гендерное равенство и представлены интересы всех этнических меньшинств, а главная роль принадлежит местным советам. По сути, это реализация анархистской концепции демократического конфедерализма лидера Рабочей партии Курдистана Абдуллы Оджалана, на идеологию которого ориентируются сирийские курды.
Первое голосование в этом году состоялось 22 сентября. Тогда избирали глав местных общин. Теперь пройдут выборы в советы более крупных территориальных объединений - трёх регионов федерации (Африн, Евфрат и Джазира), а также входящих в них шести кантонов и округов. Избранные региональные советы, в свою очередь, сформируют исполнительные органы власти.
В выборах не участвуют территории, контролируемые СДС (части провинций Ракка и Дейр эз-Зор), но не включённые ими в состав федерации.
«Здесь будут проходить референдумы об участии в общей системе демократического самоуправления. Будет идти опрос жителей, готовы ли они принимать участие», - пояснил RT сопредседатель Федеральной национально-культурной автономии курдов Российской Федерации Фархат Патиев.
На 19 января 2018 года запланировано голосование, которое определит состав парламента самопровозглашённой федерации Северной Сирии, а он, в свою очередь, изберёт руководство республики. По словам Патиева, вполне возможно, что в январе пройдут и выборы органов власти на тех территориях, которые пока не включены в курдскую систему демократического конфедерализма.
Проблема единства
Официальный Дамаск выступает против федерализации и альтернативных органов управления в Сирии. Так, в начале ноября 2017 года советник президента Сирии Бусейна Шаабан заявила, что Сирийские демократические силы должны извлечь урок из того, что произошло с Иракским Курдистаном, имея в виду потерю территорий и международную изоляцию после проведения референдума о независимости в сентябре 2017 года.
«Не может быть никаких разговоров о разделении или отделении части страны либо о так называемом федерализме», - сказала Шаабан. Советник Асада подчеркнула, что заявление министра иностранных дел Сирии Валида Муаллема о возможности автономии для курдов, сделанное в сентябре 2017 года, было неправильно понято.
«Эти действия нелегитимны, незаконны и теперь не опираются даже на этноконфессиональный расклад», - прокомментировал RT выборы в Рожаве (местное название Сирийского Курдистана) руководитель политического направления Центра изучения современной Турции Юрий Мавашев.
По его словам, во многом недовольство Дамаска и Анкары действиями СДС в регионе вызвано тем, что курды включают в состав своей политической структуры другие этнические группы просто по праву оккупации, навязывая им и центральной сирийской власти своё видение будущего Сирии. Сейчас сирийские курды, составлявшие до войны лишь 15% населения страны, контролируют треть её территории.
В свою очередь, представители курдов заявляют, что готовы на мировую с Дамаском, если тот даст добро на автономию. «Это не проблема для наших сил - присоединиться к сирийской армии, если Конституцию страны изменят и Сирия станет федеративной», - заявил ранее каналу Kurdistan 24 командующий обороной Сирийских демократических сил Резан Гило.
«Если Дамаск будет опираться на реальную ситуацию, действительно будет желать решить вопрос и спасти Сирию, то самым реальным вариантом будет объединиться с курдами и что-то строить», - утверждает Патиев.
Он уточнил, что курды Рожавы никогда не выступали за что-либо другое, кроме сохранения Сирии и создания в её рамках самоуправляемого региона. «Самым оптимальным было бы участие России в качестве посредника, который имеет весомое влияние на Дамаск», - считает эксперт.
От международного консенсуса будет зависеть и участие сирийских курдов в продвигаемом Россией Конгрессе сирийского национального диалога, активная подготовка к которому идёт в настоящее время.
Борьба за влияние
В сентябре 2017 года представитель Госдепа США по Ближнему Востоку Дэвид Сэттерфилд заявил, что американцы не поддерживают выборы в Сирийском Курдистане. Однако накануне нового голосования подобных высказываний не было. Молчат и представители российской стороны.
По мнению Патиева, это молчание - знак согласия. «Действия курдов направлены на то, чтобы восстановить жизнь в стране, и, когда курды вносят свою лепту, другие международные игроки, которые тоже хотят, чтобы Сирия восстановилась, не выступают против», - отметил эксперт.
В настоящее время состоящие в основном из курдов Сирийские демократические силы поддерживаются Соединёнными Штатами Америки. Кроме того, американцы обладают военными базами на курдской территории. Как заявляют представители Пентагона, они не собираются уходить с курдских земель и после разгрома террористов. И хотя 24 ноября американский лидер Дональд Трамп во время телефонных переговоров с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом заверил, что прекратит поставки оружия курдам, пока никаких подтверждений этому нет.
По словам эксперта Центра геополитических экспертиз Леонида Савина, то, что США используют курдский фактор для закрепления своих позиций в регионе, является следствием долгой работы американских спецслужб с курдами.
«После ареста Абдуллы Оджалана в 1999 году ориентировавшаяся ранее на СССР сирийская фракция в курдском движении была ослаблена - и усилилось влияние американского лобби, - пояснил Савин. - И сейчас мы видим результаты активного внешнеполитического проектирования США в регионе».
В то же время, с точки зрения политолога, сохранился потенциал изменения поведения и роли курдов с учётом интересов России, но это требует деликатного подхода и стратегического долгосрочного планирования.
«Не устраивая конфликт ни с Тегераном, ни с Багдадом, ни с Анкарой, курдов нужно интегрировать во все политические процессы региона. Также необходимо работать с Сирийской Арабской Республикой, чтобы курды нашли своё место в этом государстве», - считает эксперт.
По мнению Савина, один из возможных рычагов воздействия России на сирийских курдов - энергетический. Сейчас Сирийские демократические силы контролируют большую часть нефтяных месторождений САР. Однако топливо можно поставлять либо в Турцию, где не готовы иметь дело с курдами, либо в Ирак, где достаточно своей нефти, либо официальному Дамаску, который нуждается и в энергоресурсах, и в деньгах. И наиболее перспективный выход для всех курдских углеводородов на мировые рынки - через территорию Сирии. А для этого необходимо договариваться с правительством Башара Асада.
«На перспективу Россия могла бы стать посредником в строительстве энергетического коридора из Иракского Курдистана через Сирию к Средиземному морю, реализовав идею фикс курдов о получении выхода к Средиземноморскому побережью, где бы участвовали и Сирия, и Ирак», - отметил эксперт.
Перспективы войны
В адрес сирийских курдов периодически звучат грозные заявления из Дамаска, однако, по мнению экспертов, за ними не последует крупных боестолкновений. Сирийские демократические силы достаточно сильны, а страна слишком устала от гражданской войны, чтобы начинать её новый виток. Как заявил телеканалу Al Jazeera сотрудник нью-йоркского фонда Century Foundation Аарон Ланд, соглашение между Асадом и курдами было бы лучшим исходом для Сирии и помогло бы восстановлению страны.
«Северо-Восточная Сирия под контролем курдов обладает множеством выгодных ресурсов - нефтью и богатым сельским хозяйством, но она будет зависеть от Дамаска в вопросах инфраструктуры и финансов, а также в том, что касается выхода к внешнему миру», - подчеркнул эксперт.
Выстраивание особой политической структуры сирийских курдов резко негативно воспринимает Турция. 28 ноября в преддверии выборов в округе Африн турки обстреляли позиции курдских отрядов из артиллерийских орудий. По утверждению турецкой стороны, курды сами открыли огонь. Анкара неоднократно намекала, что может вторгнуться в этот пограничный регион, чтобы ликвидировать опасность, исходящую от сил, которые Турция считает террористическими.
По мнению Савина, вероятная турецкая военная операция в этом районе ухудшит положение США, поскольку СДС сейчас являются креатурой Вашингтона, но может осложнить и позиции России, так как курды будут обращаться за протекцией к Москве и ей придётся выбирать между ними и Анкарой. Кроме того, подобная турецкая операция создала бы непосредственную угрозу для российских военных полицейских, находящихся в Африне.
«Были некоторые факторы, которые сдерживали Анкару от начала операции в Африне. К чисто внешним факторам относится присутствие российских военных наблюдателей», - отметил Мавашев.
Тот факт, что турки до сих пор не вторглись в Африн, свидетельствует о том, что Анкара намерена добиться результата путём максимального давления, но без применения силы, уверен эксперт.
«На приграничных территориях не должно быть никаких угроз. Если этого возможно добиться политическим путём, они это сделают, - утверждает политолог. - На мой взгляд, все эти разговоры, что они вторгнутся в Африн, нацелены на то, чтобы надавить на курдов. Дестабилизация на собственной границе Турции тоже не нужна».
